"Кино – это дорого". Денис Иванов о 20 годах кинопроката "Артхаус Трафик"

"Артхаус Трафик" – украинская кинодистрибьюторская компания, основанная в декабре 2003 года. За 20 лет компания показала украинскому зрителю сотни шедевров авторского кино, а также всю мировую киноклассику в рамках ретроспективных показов. Помимо кинопроката "Артхаус Трафик" запустил ряд кинофестивалей: "Киевская неделя критики", "Чилдрен кинофест", а также Одесский международный кинофестиваль, ставший крупнейшим кинофестивалем в Восточной Европе.

Соучредитель "Артхаус Трафик" Денис Иванов говорит, что нашел свое призвание еще в детстве — после уроков приносил в школу родительский кинопроектор, чтобы показывать одноклассникам мультики. За это он получил прозвище Мистер Синема. В студенческие годы Иванов организовал киноклуб, затем работал на фестивале "Молодость". "Я собрал команду, с которой нам удалось наладить все процессы, впервые за историю фестиваля все получалось вовремя", – рассказывает Иванов. С этой же командой в 2003 году Денис запустил "Артхаус Трафик". Компания, в первые годы деятельности арендовавшая офис в однокомнатной квартире, стала одной из самых влиятельных в киносфере Украины.

Журналист LIGA.Life встретился с Денисом Ивановым в кафе на Подоле и расспросил одного из первопроходцев кинопроката в Украине о главных достижениях "Артхаус Трафик" и будущем украинского кино.

— 20 лет назад, в декабре 2003 года, "Артхаус Трафик" выпустил в прокат первый фильм. В каких вообще реалиях вы начинали?

Когда мы только появились, все было иначе. У нас (в Украине. — Ред.) было всего 10 современных кинотеатров и только один мультиплекс (многозальный кинотеатр. — Ред.) на Петровке в Киеве. Фильмы тогда смотрели преимущественно на VHS-кассетах, не было соцсетей и стриминговых сервисов. Это был совсем другой мир и другая страна.

— Как считаешь, какое главное достижение "Артхаус Трафик" в сфере украинского кино за эти 20 лет?

Пусть это прозвучит нескромно, но Артхаус Трафик долгое время единолично отвечал за то, чтобы Украина была кинокультурной страной. Фильмы Вима Вендерса, Аки Каурисмяки, Андреаса Дрезена и многих других режиссеров просто не доходили бы до Украины, если бы не наша деятельность. Долгое время мы были почти единственным представителем Украины на мировых кинорынках, потому что большинство кинодистрибьюторов, они или работали с американскими мейджорами или с россиянами.

Мы ведь пытались с первых дней работать напрямую с западными кинокомпаниями. Мы ответственны за то, что в украинском кинопрокате вышли почти все большие арт-фильмы. И если сейчас посмотреть назад, то за эти 20 лет мы выпустили практически всю мировую киноклассику – от фильмов Такеши Кетано до Джармуша.

— Интересно, кто в течение 20 лет решал, какой фильм будете показывать украинцам, а какой нет?

Когда мы начинали, в команде было всего три человека: я, дизайнер и пресс-атташе. До 2009 года отбором фильмов занимался только я. Потом, когда работы стало больше, когда добавились фестивали, у нас появился неизменный программный директор — Илья Дядик. Финальные решения, берем ли в прокат какой-нибудь фильм — принимаю я как руководитель. Но отбираем фильмы вместе – я, Илья и программные координаторы. Мы просматриваем большое количество фильмов, чтобы найти именно те, которые стоят того, чтобы показать их украинскому зрителю.

— Если условно сравнить того зрителя, который смотрел кино 20 лет назад и есть сегодня, то что изменилось? Он повзрослел?

20 лет назад зритель был более жаждущим кино, у него было меньше выбора, меньше способов, как посмотреть фильм. У него было всего три пути: телевидение, VHS-кассеты и кинотеатры. Не было соцсетей, не было VOD-сервисов. Сейчас у человека есть грандиозный выбор – посмотреть Netflix, sweet.tv, Megogo или 100 каналов телевидения. А DVD-плееры давно отмерли и валяются где-нибудь на чердаках. Сейчас у зрителя гораздо больше информации о кино, он осведомлен о том, что показывают. Потому что в 2003 году такой возможности не было — чтобы узнать что-то, ты должен был читать киножурналы или, если есть интернет, открывать 4-5 поисковиков, чтобы что-то найти. Тогда еще Google не запустил свой поисковый сервис, а YouTube вообще появился позже "Артхаус Трафика".

Сейчас кинорынок стал более профессиональным, конкурентным. У нас появились большие сети мультиплексов, профессиональные маркетологи, стало меньше места для посредственного кино, все стало более сфокусировано и более точно.

— Как все эти годы удавалось конкурировать за зрителя с дистрибьюторами массового кино? Можно сказать, что благодаря "Артхаус Трафик" вырос спрос на андеграунд и артхаузное кино?

Я подчеркну, что "Артхаус Трафик" – это не только артхаус и андеграунд. Мы создаем и распространяем арт-кино, это очень широкий арсенал фильмов. Например, "Олдбой" Пак Чхан Ука – это не такой уж андеграунд. Когда мы его выпускали, это был мейнстрим! То же можно сказать о "Паразитах", которые получили "Оскара" в 2019 году.

Что касается конкурирования за зрителя, то есть так называемая "стратегия блокбастера" – она работает, в том числе и для арт-кино. Это когда у фильма есть звездный состав, награды на фестивалях и известные режиссеры. Например, лента "Присцилла" Софии Копполы о жене Элвиса Пресли — великое имя, выдающийся режиссер, фестивали. Этот фильм – это очевидный арт-хит, на который пойдет много людей.

К тому же аудитория у нас очень разная. Мы не расцениваем свою аудиторию как монолитную – типа все люди, которые ходят на фильмы "Артхаус Трафик". Мы работаем с уникальными фильмами, каждый из которых имеет свою целевую аудиторию.

— "Артхаус Трафик" занимается не только кинопрокатом. Вы также спродюсировали по меньшей мере 10 украинских лент и запустили с десяток кинофестивалей, один из которых – "Киевская неделя критики" – в этом году состоялся уже в седьмой раз. Как он прошел? Я знаю, что в 2022 году проведение фестиваля было очень сложным.

Да, в 2022 году мы проводили "Киевскую неделю критики" во время блекаутов, когда весь город стоял в темноте. А годом ранее, во время пандемии, мы попадали на все ограничения, ведь в зале разрешалось размещать только половину зрителей. В этом году впервые за историю у нас все прошло без катаклизмов, не было таких вызовов безопасности, как три года подряд до этого, чем мы обязаны прежде всего нашим воинам. Это, пожалуй, лучший фестиваль из всех, которые мы проводили. Фестиваль собрал наибольшее количество зрителей за все годы.  Мы показали все арт-хиты, там же состоялись и премьеры фильма "Анатомия падения", который вийдет в прокат 14 декабря, и "Опавших листьев" Аки Каурисмяки, который уже идет в  "Жовтні".  Среди украинских фильмов — представили "Ля Полисиаду" Филиппа Сотниченко, ленту "Навсегда навсегда" Анны Бурячковой, "Ты меня любишь?" Тони Ноябревой.

— Во время фестиваля вручают премию "Киноколо". Ее можно назвать украинским аналогом "Оскара"?

Как это работает в "нормальном" мире кино? На многих больших кинофестивалях есть своя Неделя критики, где фильмы отбирают представители этой профессии. Это важно, потому что кинокритики – это те, кто может оценить фильм как кинопроизведение в целом, это их профессиональная обязанность. На "Оскаре" и других профессиональных кинопремиях фильмы оценивают люди, которые делают кино: режиссеры, актеры, сценаристы. А премии от имени кинокритиков – это признание от людей, которые смотрят на фильмы как на целостное произведение, и смотрят на фильм в контексте кинопроцесса в целом.

Мы решили проводить "Киевскую неделю критики", не привязывая к какому-то фестивалю, а просто как отдельное событие. А премия "Киноколо" – это не совсем итог фестиваля, мы ее вручаем в начале, чтобы показать достижения киномастеров. Если сравнить, то аналогом "Кинокола" можно назвать кинопремию "Люмьер" во Франции, где кинокритики во многих категориях вручают призы фильмам и талантам.

— Кто в этом году получил главную премию "Киноколо"?

"Ля Полисиада" Филиппа Сотниченко.

— Ты видел этот фильм? Что ты о нем думаешь? Только без спойлеров.

Это большое достижение для украинского кино. Представить себе в 2003 году, что через 20 лет у нас будут появляться такие фильмы, как "Ля Палисиада", было просто невозможно – это мировой уровень кинокультуры. Эта лента для Сотниченко – дебютная, но чувствуется, что он стоит на плечах гигантов. Он посмотрел очень много (кино. — Ред.), ему удалось использовать весь опыт киноязыка, который развивался до него, но при этом создать что-то новое. Я не уверен в широкой аудитории, но ценители кино точно оценят, насколько это классная и профессиональная работа.

— В целом последние 10 лет можно назвать "золотым десятилетием" для украинского кино. По твоему мнению, с чем это связано?

То, что мы имеем сейчас, — просто безумные успехи, которые, по моему мнению, связаны с реформированием системы господдержки и запуском Государственного агентства по кино (Госкино), которое создавали как отдельное агентство, а не подразделение Минкультуры. Основная идея реформы заключалась в том, что государство не просто финансирует фильмы госкиностудий, а дает открытый доступ к средствам для организаций всех форм собственности, с экспертами, профессионально оценивающими проекты. Также радикально изменились бюджеты, выделяемые на кино.

Первые плоды система дала в 2014-2015 годах, а на пик вышла в 2018-2019-м. Эта система поддержки и родила это поколение из десятков режиссеров, которые почти на каждом фестивале класса "А" были представлены со своими работами — Валентина Васяновича, Наримана Алиева, Антонио Лукича, Дмитрия Сухолиткого-Собчука, Екатерину Горностай и многих других.

— Ходить на украинские фильмы сегодня стало модно, согласен? А как было 20 лет назад? Можешь припомнить?

В 2003 году выпускать украинское кино было экстравагантно. Никто не верил, что это кино может быть интересно кинотеатрам. Я помню эти моменты на первых кинопоказах, когда меня хлопали по плечу и говорили: О, украинский фильм! Смешные, вы ничего не соберете". С украинским кино работали исключительно из чувства патриотизма, а не потому, что оно может что-то собрать.

Но и мы и другие дистрибьюторы приложили много усилий, чтобы украинское кино было и коммерчески привлекательным и имело свою аудиторию. Если в 2014 году, когда вышло "Племя" и "Поводырь", – это был лишь 1% кинорынка, то сейчас это уже серьезный процент. "Мои мысли тихие" Антонио Лукича – это независимый украинский фильм, который собрал более 10 миллионов гривен в прокате.

— Госкино выделило на производство фильма "Мои мысли тихие" Антонио Лукича 8,9 млн грн из 9,4 млн – то есть более 90%. Сможет ли когда-нибудь украинское кино выйти на такой уровень, чтобы вообще не нуждаться в госфинансировании?

Украинцы сейчас не могут позволить себе потратить, скажем, 200 миллионов долларов на съемки фильма. Это невозможно сейчас. Украина не является таким большим кинорынком, чтобы даже отбить в прокате, например, миллион долларов. Чтобы отбить миллион, ты должен собрать 10 миллионов. На нашем рынке даже один миллион собрать сложно, столько даже не все американские блокбастеры собирают, на производство которых потратили сотни миллионов. Потому что кино – это дорого.

Государство сейчас должно поддерживать кино, потому что оно является частью культуры, такой же, как классическая музыка, театры, цирк — государство поддерживает их. Почему? Потому что одна из функций государства – сделать так, чтобы у людей был доступ к собственному культурному продукту, даже если он не является коммерческим.

— Похоже, что система господдержки в последние годы дала сбой. Взять, например, события в феврале этого года вокруг Довженко-центра.

С 2020 года система начала откатываться назад. Возобновились процессы, продолжавшиеся еще 15-20 лет назад: непрозрачность принятия решений, непрозрачность распределения средств, отсутствие контакта с большой частью киносообщества. Сейчас как кинопродюсер вижу определенную узурпацию ресурса.

— То есть для нашего кино господдержка — это единственный шанс на развитие?

Нет, не только. Это также вопрос об активности людей, делающих кино. С 2010-го у нас появилось много кинопроектов и инициатив — это своеобразная сеть, кластер, позволивший мастерам взаимодействовать и понимать, куда можно двигаться. Это тоже весомая часть процесса. Так сформировалось киносообщество, имеющее свои интересы, международные связи, свои идеи, которые стали конкурентоспособными на международном уровне. Это рождает копродукцию — совместную работу, которая и дает возможность снимать много фильмов не только с государственной поддержкой.

— У "Артхаус Трафик" есть конкуренты в сфере арт-кино? Как вы их воспринимаете?

Мы — вторая старейшая кинокомпания, которая как основалась, так и едет дальше. Но мы первые выпустили отечественный фильм на украинском языке в широкий прокат, первыми стали делать отформатированные фестивали, чтобы менять советские традиции, первыми стали выпускать короткометражки. Мы на украинском кинорынке многое делали впервые, воплотили очень много инноваций. А когда что-то работает, то люди начинают за тобой повторять, подражать этому. Да, у нас появились конкуренты, которые нас мотивируют двигаться дальше, быть лучшей версией себя.

С другой стороны, есть проблема в том, что российский кинобизнес до сих пор не хочет покидать Украину и продолжает работать через прокладки — такие компании мы не считаем конкурентами. Нам жаль, что эти люди до сих пор сотрудничают с россиянами, вместо того, чтобы сделать украинский кинопрокат независимым.

— Что ты имеешь в виду?

Российские дистрибьюторы организовали себе "прокладки" – на Мальте, в Латвии, Канаде. Эти прокладки покупают права на западные фильмы и продают на территорию бывшего Советского Союза. Если права приобрели российские дистрибьюторы, то фильм можно приобрести только у них. Выходит, что фильм официально в Украину не может попасть. Но потом мы удивительным образом видим эти фильмы в украинском прокате.

— Ты заметил, как за последние годы возрос интерес к документальному кино? К тому же выходят не только фильмы о войне — фильм об архитекторе "Тарелки" получил очень хорошие отзывы и премию "Киноколо-2022".

Для этой сферы очень многое сделали коллеги из фестиваля Docudays — благодаря им документальное кино стало неким New Cool. Это уже не просто группа странных людей, которые снимают кино, которое никто не смотрит. Команда Docudays сделала так, что у документального кино начала появляться аудитория. С другой стороны, серьезно подняли свой уровень авторы кино, у нас появилась документалистика мирового уровня. Та же лента "Железные бабочки" Романа Любого вышедшая в прокат этим летом. Или та же "Бесконечность по Флориану" Алексея Радинского.

— Как считаешь, на интерес к документалистике повлияла война?

Война обнажила стремление людей узнать правду. Потому что многие обычно ходят в кино, чтобы получить определенную анестезию от реальности – отдохнуть, отключить мозг, два часа пожить в другом мире. А есть люди, для которых это инструмент познания реальности и рефлексий. И, например, фильм "20 дней в Мариуполе" – это как раз об этой рефлексии, о том, что люди хотят понять, что же с нами произошло. А документальное кино им помогает взглянуть на определенное событие не в формате новостного сюжета, а в формате глубокого эмоционального погружения в историю, которая творится на наших глазах.

— "20 дней в Мариуполе" вышел в украинский прокат в августе и до сих пор идет в кинотеатрах. Это большая редкость для документального кино.

Этот фильм даже для нас стал таким случаем, который трудно было спрогнозировать, — фильм собрал в прокате уже более 2 миллионов гривен. Это абсолютный рекорд для документального кино за всю историю Украины. Это больше, чем любой документальный фильм большой студии, который выходил в Украине. Это, конечно, мастерство и журналистский подвиг авторов, создавших это кино, но также — взросление зрителей, которые пришли это кино смотреть, понимая, что это не будет легкий фильм, что они могут быть ретравматизированы. Что это не анестезия, а, наоборот, – сделать себе больно.

— Украина выдвинула "20 дней в Мариуполе" как фильм-претендент на "Оскар". Как считаешь, есть ли шансы у фильма получить премию?

Фильм идет двумя путями: с одной стороны, как претендент на лучший зарубежный фильм, а с другой — как лучший документальный фильм. Я очень надеюсь, что мы, по крайней мере, увидим этот фильм в номинации за лучшую документальную работу — очень надеюсь, что это произойдет.

— Что ждет украинское кино в ближайшие 2-3 года? Учитывая те проблемы, которые вызвала война, и не только. Каковы твои прогнозы?

Я сомневаюсь, что у нас будет такое же десятилетие, которое было с 2013 по 2023 год. Такого в ближайшие 2-3 года уже не будет. Но я надеюсь, что кино будет развиваться, потому что за это время у нас сформировался такой кластер авторов, которые все равно постараются делать качественное кино. А продюсеры искать малейшие возможности это кино делать. Поэтому, я считаю, есть смысл ждать классное кино в разных жанрах, но очевидно, что это будет какой-то небольшой процент того, что было до войны и пандемии.

— Станет ли больше кино о войне? Нормально ли, когда во время войны выходят фильмы о чем-то другом?

В киносообществе такое мнение — мы можем попасть в ловушку, в которую попала Босния и Герцеговина после войны на Балканах. 90% фильмов, которые они снимали после этого, — это были фильмы о войне, они до сих пор продолжают их снимать. Война – это слон в комнате. Понятно, что рефлексии на войну неизбежны. Но свести весь украинский кинематограф исключительно к военной тематике — это была бы медвежья услуга. Поэтому мне кажется, что должны развиваться все жанры, о войне можно рассказывать не только из-за военных драм. Ибо война — это фон нашей жизни, так или иначе существующий. Мне как кинопродюсеру не хотелось, чтобы все украинские фильмы были исключительно военными драмами.

Вот, например, "Памфир" – в фильме войны нет, но это большое художественное достижение. Или "Ля Полисиада" – лента о 90-х. Боевики, триллеры, комедии, фестивальное и документальное кино – все жанры должны развиваться, чтобы украинское кино было мощным.