"Великая русская культура – миф". Как мировые музеи возвращают художников Украине

Когда осенью 2022 года историк искусства Оксана Семеник проходила стажировку в Zimmerli Art Museum (США, Нью-Джерси), то обнаружила, что значительная часть так называемой "русской" коллекции — это работы художников из Украины и бывших советских республик. Из более чем 900 представленных в музее "русских" художников, свыше 70 были украинцами, 80 — представителями других стран, а происхождение еще около 10% было сложно установить.

Это открытие заставило Оксану задуматься, сколько украинских художников до сих пор считаются русскими в мировых музеях. Исследование онлайн-коллекций европейских и американских культурных институций показало: десятилетиями РФ успешно присваивала украинское искусство и паразитировала на нем, выстраивая миф о "великой русской культуре".

LIGA.Life рассказывает, как сегодня происходит возвращение украинского культурного наследия и деколонизация украинского искусства в мировых музеях.

Оккупированная Буча, злость и возвращение украденных художников

Полномасштабное наступление застало Оксану в Буче. Вместе со своим партнером (ныне — мужем) девушка переехала туда осенью 2021-го. С 25 февраля пара скрывалась от обстрелов в подвале детского сада — уехать на тот момент не было возможности. Выбраться из оккупации удалось только через неделю. Для этого пешком, с тяжелыми рюкзаками и кошкой, пришлось преодолеть 22 километра.

"В Буче было много времени, чтобы подумать, помечтать и составить планы на будущее. Россияне ожидали, что мы испугаемся и просто сдадимся, а все вышло наоборот: мы стали лишь злее. Я для себя решила конвертировать эту злобу в донаты и возвращение того, что они воровали у нас веками", — рассказывает девушка.

Осенью прошлого года Оксана попала на стажировку в Zimmerli Art Museum (Ратгерский университет, штат Нью-Джерси), откуда и началась история освобождения украинских художников из российского "плена". Во время работы над магистерской по истории искусства девушка обнаружила, что некоторые музеи до сих пор ошибочно считают всемирно известных украинских художников русскими.

Кроме музея в Нью-Джерси, украинка ознакомилась с коллекциями других культурных институций США и Европы, представленными онлайн. Выяснилось, что схожая картина наблюдается и за рубежом. К примеру, в Смитсоновском музее и Museum of Modern Art (MoMA) "русскими" называли 40 украинских художников, в Филадельфийском — около 20, а в Бруклинском — 5.

С осени Оксана начала активную коммуникацию с этими музеями, чтобы исправить ошибку и вернуть украинцам таких художников, как Казимир Малевич, Александра Экстер, Илья Репин, Архип Куинджи, Зинаида Серебрякова, Мария Синякова, Абрам Маневич, Давид Бурлюк и другие.

"Нас воспринимают через культуру. Если загуглить российских и украинских художников, то сайт MoMA, например, выдаст 300+ художников по поиску Russian и 30-40 по слову Ukrainian. Кто-то может ошибочно подумать о "великой русской культуре", хотя она просто присвоила себе художников из Украины или других бывших советских республик и есть не что иное, как миф", — объясняет историк искусства.

Великий русский миф

Присвоение Россией культурного достояния и выдающихся фигур других стран имеет несколько последствий. Первое — размытие границ. Если иностранцы считают Ивана Айвазовского, рожденного в Феодосии, русским художником, а затем узнают, что РФ в 2014 году аннексировала Крым, у них возникает вполне логичный вопрос: "А что не так?"

Второе последствие — это формирование мифа о "великой русской культуре", которая на самом деле присвоила себе достижения и фигуры других стран, пытаясь затенить этим "величием" многочисленные военные преступления РФ.

"Эта "великая русская культура" сформирована из того, что апроприировали или украли у других народов. Речь идет о всемирно известных художниках, присвоенных РФ. Без Репина, Айвазовского или Малевича вся их культура рассыплется", — отмечает Оксана Семеник.

В ряды "русских" художников относят даже тех, кто никогда не жил в России или указывал в автобиографии другую национальную принадлежность. К примеру, художника еврейского происхождения Абрама Маневича, который был одним из соучредителей Украинской академии искусств и в 1921 году эмигрировал в США. Или Давида Бурлюка, который несколько лет жил в России, но в автобиографиях и письмах называл себя украинцем, представителем казацкого рода.

Еще один пример — художница Александра Экстер, о которой российские исследователи написали немало монографий и статей. Ряд мировых музеев до сих пор оставляют в описаниях ее работ слово Russian, хотя Экстер пробыла в Москве всего четыре года. Более 30 лет активной работы художницы с украинским искусством называют "киевским периодом".

"Из-за всей этой культурной пропаганды россиянам доверяли, даже не проверяя их утверждений. Иностранные музеи видели огромную стопку текстов и исследований, в которых говорилось, что Экстер — российская художница. И в противовес им — несколько трудов украинских исследователей, что она на самом деле наша. В конце концов, выбор часто делали в пользу первых, без проверки архивов или научных подтверждений", — объясняет украинка.

По словам Оксаны Семеник, многие картины попали в мировые музеи от русских коллекционеров, поэтому часто их и подписывали как русские. Хотя на самом деле эти работы могли быть приобретены или увезены из украинских музеев.

К тому же активно работают российские кафедры в европейских и американских институтах. Нередко их исследования охватывают не только Россию, но и язык и культуру Украины, Беларуси или других постсоветских стран, словно поглощая их.

"В исследованиях искусства бывших советских республик или стран Восточной Европы на первом месте почти всегда Россия. Например, Zimmerli Art Museum в прошлом году впервые организовал выставку грузинского искусства, хотя эта коллекция у них была и наполнялась более 40 лет. То же самое с украинским искусством — отдельно его представляли на выставках два-три раза, хотя работ там действительно много", — рассказывает девушка.

Возвращение культурного наследия

Сложности с идентификацией украинского искусства в мировых музеях состоят в том, что культурные институты даже в пределах одной страны не имеют единого подхода к установлению принадлежности художников. Родившиеся в Украине художники, в свое время эмигрировавшие в США, вроде Луизы Невельсон, Тодроса Геллера или Джона Д. Грэхема, могут иметь абсолютно разные подписи в нескольких музеях одной страны. Где-то их будут называть украинскими, еще где-то американо-украинскими, а в некоторых культурных институциях вообще будут упоминания только о России.

Так что историкам искусства, украинским музеям и просто неравнодушным людям приходится самостоятельно отслеживать упоминания о художниках и их творчестве в зарубежных музеях и реагировать на ошибки в ручном режиме.

"Если говорить об изменениях в национальности художника, то это действительно очень сложный вопрос. Еще недавно Иван Айвазовский был подписан в Метрополитен-музее как Russian, теперь его заменили на Ukrainian. Хотя на самом деле он имеет армянское происхождение, его крестили как армянина и звали его Ованесом Айвазяном, а не Иваном Айвазовским. Сложно сказать однозначно, кем его считать: украинским, армянским или армянско-украинским художником. Но точно не российским, как это было раньше", — объясняет Оксана Семеник.

Другое дело, когда речь идет о месте рождения художников. Часто зарубежные культурные институты совершают фактологические ошибки, указывая Россию в подписях художников, родившихся в Киеве, Харькове или Одессе. Чаще всего в таких случаях иностранные музеи апеллируют к истории, упоминают о пребывании той или иной территории в составе СССР или Российской империи. Здесь срабатывают двойные стандарты, ведь художников из постколониальных стран Британской империи почему-то не называют британскими.

Расставить точки над "i" позволяет изучение архивов и исследование творчества художников. К примеру, тот же Репин писал и говорил по-украински, в его работах преобладает историческая украинская тематика. Но некоторые музеи это игнорируют и идентифицируют его как русского художника.

Продолжение борьбы за украинское наследие

Оксана Семеник продолжает коммуницировать с мировыми музеями относительно восстановления справедливости и возвращения выдающихся художников Украине. Впрочем, это длительный процесс. Взаимодействие с некоторыми институтами началось еще более пяти месяцев назад и до сих пор не завершилось.

Чтобы привлечь внимание к некорректным подписям или откровенному присвоению Россией украинского искусства, девушка пишет посты в Twitter и обозначает аккаунты музеев. Также она напрямую обращается к культурным институтам и аргументирует, почему ту или иную информацию о художнике нужно изменить.

В то же время, отмечает историк искусства, подобная коммуникация должна быть комплексной. Большую роль в возвращении культурного наследия могут сыграть украинские институты. К примеру, признание Метрополитен-музеем Архипа Куинджи как украинского художника является заслугой Одесского художественного музея, официально обращавшегося с соответствующим запросом к нью-йоркским коллегам.

"В США и Европе музеи — действительно очень уважаемые институции, работающие с разными архивами, проводят исследования, создают прецеденты для конференций и дальнейших изучений искусства. Зарубежные музеи реагируют на обращения коллег из других стран, особенно если это музеи, имеющие в своих коллекциях таких же художников", — объясняет украинка.

Третьим компонентом борьбы является поддержка общества и активистов. Распространение постов и обращений к зарубежным музеям показывает единство украинцев в вопросе деколонизации культурного наследия. Чем больше людей будут обращать внимание иностранных институций на эту проблему, тем выше шанс ее решения.

Чтобы поддерживать борьбу за украинское искусство, Оксана Семеник советует:

• реагировать на некорректные подписи украинских художников и их работ за рубежом. Привлекать внимание музеев к ошибке можно через обращения, письма или обозначения в социальных сетях;
• познавать свою культуру и ценить ее. Доказать связь конкретного художника с Украиной гораздо легче, если знать его биографию и делиться фактами с другими.

"Когда я пришла в Метрополитен-музей, то увидела, что Репин подписан у них как Russian. Помню, я тогда просто стояла у его картины и рассказывала всем, кто подходил, что это ошибка, что он на самом деле украинец. Люди меня слышали, принимали и благодарили", — делится она.

P.S.

Недавний случай с восстановлением культурной справедливости в Метрополитен-музее показал, что все чаще иностранные институты реагируют на обращения украинцев. Сложно сказать, станет ли это решение примером других мировых музеев, которые все еще называют украинских художников русскими. Но сдвиги уже есть.

Однако, отмечает Оксана Семеник, правильная атрибуция художников в мировых музеях — только первый шаг на пути к деколонизации украинского искусства. Корректное написание имени или места рождения художника важно для посетителей культурных институций, но не менее важную роль играет борьба с русской пропагандой.

"Культура и искусство не могут быть вне политики. Они связаны с историей, социально-политическими событиями и играют важную роль в пропаганде. В американских и европейских университетах до сих пор существуют все эти кафедры Russian Studies, которые не только уделяют большое внимание России, но и изучают в целом всю Восточную Европу как великую Российскую империю. Было бы хорошо, если бы начались какие-то сдвиги в академическом сообществе, если бы проводили конференции и семинары, посвященные другим странам, а не только России. Чтобы отвоевывать свое искусство, нам нужно проводить много исследований, писать книги, популяризировать украинскую культуру внутри страны и за рубежом", — заключает историк искусства.