"Вижу в этом свою миссию". Люди, сменившие деятельность из-за войны

За этот переломный год изменились не только наши жизни, но взгляды и ценности. Многие люди оставили свои привычные дела, дома и даже сменили профессии, начав делать что-то новое. Есть и люди, которых война побудила кардинально изменить свою деятельность — они начали заниматься тем, о чем даже не задумывались до войны. А сейчас некоторые видят в этом свое призвание. Впрочем, всех объединяет одно — стремление помогать людям и Украине. Liga.Life поговорила с героями, которые кардинально сменили сферу деятельности и начали с нуля заниматься новым для себя делом.

Дмитрий Ревнюк, 43 года

До войны: Продюсер рекламных роликов

Сейчас: Руководитель зоозащитной организации " Зоопатруль "

Почти вся будущая команда "Зоопатруля" до войны имела творческие профессии, связанные с кино, рекламой, видеопроизводством или медиа. Я — продюсер и имею свой продакшн, снимающий рекламные ролики. Я не покинул эту сферу, продолжаю заниматься этим до сих пор. Просто зоозащита очень органично влилась в мою жизнь и стала едва ли не самой важной ее частью.

После 24 февраля я вместе с беременной супругой оставался в Киеве. В начале марта ко мне обратилась знакомая, которая находилась тогда в другом городе и не могла вернуться. Она попросила спасти собаку, которая осталась одна, запертая в квартире. К счастью, мне это удалось – собаку спасли. Тогда я подумал, что ситуация не уникальна, многие в панике выехали, и домашние животные так же могли остаться сами, закрытые дома без еды и воды. Я написал пост в соцсетях, где предлагал помощь в таких случаях. В первый же день этот пост был распространен 7 тысяч раз, а в первые три дня мне прилетело около 800 заявок на спасение. Так и началось.

Сейчас общественная организация "Зоопатруль" – одна из самых эффективных зоозащитных инициатив в Украине. Мы спасаем и лечим животных в Киеве и области, выезжаем на эвакуационные миссии в Донецкую и Харьковскую, строим приют для животных в Киевской области. Иногда я сам удивляюсь, как нам все это удается во время войны. Но мы стараемся. У нас отличная команда и очень мощная поддержка людей, за что я им очень благодарен. Думаю, люди нас поддерживают, потому что видят, что мы делаем и куда идут их донаты.

3 марта будет год, как появился "Зоопатруль". Когда я получил это огромное количество запросов на спасение животных, нас было только четверо — я и мои друзья и знакомые. Чтобы спасти животных из закрытых квартир нам приходилось срезать петли на дверях, делать дыры в стенах, залезать через балконы. Достаточно быстро к нам присоединились многие неравнодушные волонтеры. Больше всего нас было, когда мы занимались эвакуацией животных из деоккупированных городов Киевской области – тогда у нас было 24 патруля по два человека на машину.

Затем часть людей вернулась к своим обычным делам. Сейчас у нас небольшая, но крепкая команда. Относительно моих обязанностей — в первую очередь это контроль и построение процессов в организации, планировке, но, когда нужно, я и водитель, и грузчик, и фандрейзер.

Наиболее эмоциональные мгновения — когда считавшееся "безнадежным" животное удалось вылечить. У нас было несколько таких случаев, когда о котах или собачках говорили, что они больше никогда не смогут ходить, а наши врачи ставили их на кавычки. Потом смотришь видео, где они бегают в своих новых семьях, и ощущаешь невероятное счастье. Труднее всего — когда животное не удается спасти. Казалось бы мы сделали все возможное, но помочь не удалось. К этому никогда не привыкнешь.

Зоозащита вообще специфическая сфера, поскольку очень эмоциональная. И многие не совсем хорошие лица этим пользуются, спекулируя на чувствах людей, которым жалко животных. Есть много мошенников, манипуляторов, всяческой "зоошизы", как о них говорят в наших кругах. Мы сразу стали белыми воронами в этой нише, ведь "играли не по правилам", не давили из людей слез, а рассказывали истории, показывая свою работу.

В первые месяцы войны люди задонатили нам $52 тысяч. Мы решили вложить деньги в строительство первого в Украине приюта для животных европейского типа, который возводим в Ирпене. Мы хотим, чтобы этот приют не стал очередным "концлагерем для животных", а был удобным и комфортным. Мы переняли опыт наших коллег из Германии и Чехии. Сейчас я доволен тем, что у нас получается. Открытие приюта запланировано на годовщину появления "Зоопатруля", 3 марта.

Останавливаться не планируем. Даже после открытия убежища у нас еще куча планов по его улучшению и достройке. Планируем также больше ездить на деоккупированные территории с эвакуационными миссиями. Сейчас у нас, к сожалению, только один автомобиль, который может вместить корм, клетки и переноски с животными, поэтому ищем транспорт для организации.

Людям, которые хотели бы начать что-то новое, я бы советовал – решиться и начинать. Нет идеального времени и возможностей для старта — есть мотивированность и готовность работать. Да, конечно, на этом пути будет много вызовов и к этому нужно быть готовым. Но когда ты делаешь то, во что веришь, всегда найдешь ресурс.

Илья Антонец, 29 лет

До войны: Режиссер

Сейчас: Специалист EORE (Инструктор по информированию о рисках, связанных с минами и взрывоопасными предметами)

До войны я работал на разных проектах в сфере съемок. Начинал видеооператором на телеканале Hromadske, где научился снимать практически в любых условиях. Это была незабываемая школа жизни, благодаря которой я начал двигаться вверх по кривой успешности. В киношколе "Желтый Автобус" работал режиссером монтажа: обучал подростков и студентов, которые стали творцами собственного шедевра. Режисовал также ютуб-проект радиоведущей Маши Виноградовой "Точка-М".

Мне хотелось быть полезным, а не сидеть сложа руки. Я хотел учить молодое поколение, в том числе и осознанности, которая даст свои плоды в долгосрочной перспективе.

После 24 февраля, чем я только не занимался: готовил к открытию киношколу, подавался на гранты и конкурсы с призовыми фондами до $50 тысяч. Но все эти проекты не увенчались успехом. Но я не расстраиваюсь – я даже рад. Теперь точно знаю, к чему никогда не стоит возвращаться. Правда, мне удалось основать общественную организацию Rose of Paradise, через которую хотел воплощать эти проекты.

В конце концов я понял, что хочу быть полезным своей стране, потому что я ее очень люблю. В ряды Вооруженных Сил вступить я не мог, потому что у меня есть определенные проблемы со здоровьем. Так что я стал думать, как собственные знания и навыки применить с наибольшей пользой для общества.

Так я попал в международную гуманитарную организацию, название которой, к сожалению, не могу разглашать из-за конфиденциальности. Сейчас я работаю в должности инструктора по информированию о рисках, связанных с минами и взрывоопасными предметами. Простыми словами — мы учим людей, как не попасть на мину или другие взрывоопасные предметы, как уберечь свою жизнь и здоровье в таких условиях. Также мы учим других людей, которые с течением времени тоже могут стать сертифицированными инструкторами.

Моя организация с 2014 работала преимущественно на востоке Украины. После вторжения оккупантов в феврале 2022 года гуманитарные потребности стали актуальными по всей Украине. Это не только разминирование территорий, но массовая внутренняя миграция. Сейчас наш проект работает в Украине по следующим направлениям: социально-правовая защита, развитие потенциала гражданского общества, доступная правовая помощь. Мы также работаем с людьми, пережившими травматические события войны.

Мне нравится то, чем я сейчас занимаюсь. Я чувствую в этом кайф. Эта работа, хоть и имеет определенные риски, но приносит мне внутреннее спокойствие. В новой сфере я расту, неожиданно для себя. Я развиваю свои коммуникативные и ораторские навыки, ведь постоянно общаюсь с большой и очень разной аудиторией. Новая работа дает осознание того, что своими действиями я могу спасти чью-то жизнь. Я верю, что таким образом могу достучаться до людей.

Что будет дальше – трудно сказать. Война не заканчивается и, по моему мнению, продлится как минимум несколько лет. А значит я и моя новая профессия будут нужны в Украине еще долгое время. Для понимания: один год войны – это 10 лет разминирования.

Евгения Беккер, 36 лет

До войны: Режиссер монтажа

Сейчас: Руководитель благотворительного фонда Palyanytsya

11 лет назад я выехала из Киева в Израиль, где жила все это время и занималась монтажом кино и рекламы. Собственно, я до сих пор занимаюсь этим, проблема лишь в том, что заказов сейчас немного. Год назад, два дня спустя после нападения россиян, я уже сидела в самолете на пути в Украину. Я возвращалась, чтобы забрать близких и помочь им эвакуироваться в безопасный регион — в Киеве жил мой бойфренд с собакой и родителями.

Сначала приехала во Львов. И пока ждала там родных, решила как-то помогать. Поскольку у меня много контактов и друзей в Израиле, в частности в киношной тусовке, я начала штормить всех частными сообщениями: "Помогите, спасайте, у нас война". За два дня я собрала около 2 тысяч долларов. Возник вопрос, на что их потратить. Решила вместе с друзьями покупать лекарства, в том числе на нужды больниц Харькова, который тогда был под массовыми обстрелами. Первая машина ехала в Харьков двое суток из-за многочисленных блокпостов, но все же добралась до города.

Честно скажу, раньше я не занималась волонтерством. Могла помочь бабушке, котятам, но не волонтерила, поэтому все делала как умела. Я была в шоке, что на $2 тысячи в Украине можно купить так много лекарств — цены здесь очень отличаются от израильских. Кто-то из друзей в шутку спрашивал, есть ли у меня грузовик, чтобы перевозить столько медикаментов.

Из Израиля продолжали посылать средства, накапливалась немалая сумма. Все лекарства, которые я покупала, куда-то нужно было складывать — я начала искать помещение для склада. Помогли друзья из FestRepublic во Львове – временно отдали мне один из ангаров. Сначала в нем лежали три коробки, а через месяц ангар был полностью забит лекарством.

Когда ты что-то такое начал, уже сложно остановиться. Так я решила оставаться в Украине и основала свой благотворительный фонд Palyanytsya. Времени на размышления и поиски других названий не было. Как кто-то предложил, так сразу и назвали. Если в начале войны в фонде было более 40 человек, то сейчас официально работает четыре человека. Если с партнерами – то 10.

Сейчас мы занимаемся закупкой лекарств исключительно для гражданских больниц. Сотрудничаем с берлинской организацией Solidarity Bass, они привозят нам наибольшее количество лекарств, в которых мы нуждаемся. Часть оплачиваем мы, часть – они. В последнее время – это не только медикаменты, но и генераторы, бензин, вещи первой необходимости.

За время работы фонда мы собрали более полумиллиона долларов и потратили их на лекарства и полезные дела. Сейчас мы сосредоточены на региональных и городских проектах. Например, в одном из микрорайонов Херсона строим пункт несокрушимости, который рассчитан всего на 4 дома. Под Бахмутом есть поселок, куда вернулись всего 40 человек, и начали отстраивать свои дома. Им требуются гвозди, генераторы, термосы, продукты. Наш фонд все обеспечивает.

Еще одно направление – мы привозим в Украину медпрепараты для абортов. Летом благодаря сотрудничеству с организацией Woman helps women, я на собственном авто привезла в Украину 60 тысяч таблеток, этого хватит для около 10 тысяч абортов. Это очень деликатная тема. Ведь как быть женщинам, которых изнасиловали оккупанты? Есть и просто жизненные ситуации, когда семья с тремя-четырьмя детьми не может себе позволить иметь больше детей. Или семьи, где мужчина погиб на войне, а женщина одинокая и без работы.

Я не могу сказать, что мне нравится то, чем занимаюсь. Причина проста — я не хочу, чтобы в этом была потребность. Иными словами, хочу, чтобы наконец закончилась война и мы закрыли это дело. К тому же благотворительность истощает. Иногда у меня вообще не было выходных, я принимала звонки с утра до поздней ночи. Чувствовала себя незащищенной. Этот год в целом и благотворительность истощили меня.

С другой стороны, я горжусь собой, потому что фактически я взяла и отменила свою жизнь, поставила ее на паузу, чтобы помогать большому количеству людей. Я чувствую, что была там, где нужна.

Когда люди, которым мы помогли, звонят и благодарят — чувствуешь кайф. Ты будто прикасаешься к созданию нового мира. Ты помог построить новую больницу, построить новую семью, реконструировать или создать новое сообщество. Помог создать будущее. Это классное чувство, космическое.