Дорогие читатели и еще более любимые читательницы! Редакция приветствует вас в новом году и дарит то, что может, то есть новый, уже двадцатый выпуск нашей языково-совещательной рубрики.

Сразу же, пока не принялись за дело, напомню, что все ваши вопросы, замечания, предложения и критические шпильки мы ждем на знакомой вам электропочте. На все, что вас интересует, по возможности ответим и будем каждую неделю разбирать один или два вопроса.

Сегодняшний выпуск как раз и будет посвящен ответу на один из читательских вопросов.

Приветствую! Можно ли использовать слово "дзвонити/подзвонити" в значении – вызвать для разговора по телефону? Я сделал любительский перевод англоязычной пьесы, в которой два подростка неформально общаются друг с другом. Один из них часто употребляет английское call (и часто в возбужденном состоянии), которое я перевел как "дзвонити", чтобы сохранить определенный темп речи присущий оригиналу. Но мой знакомый, который на работе отвечает за языковую культуру, безапелляционно заменил все "дзвонити" на "телефонувати".

Начнем с сути вопроса. Его автор дал достаточно информации для контекста: любительский перевод англоязычной пьесы, герои-подростки, которые общаются неформально (и, очевидно, устно). Общаются они, следовательно, отнюдь не в официально-деловом стиле (для которого были бы оправданы лексические ограничения), даже не на литературном языке (для которого таких ограничений значительно меньше, хотя они, безусловно, есть). Подростки могут говорить совершенно как угодно и употреблять какие угодно слова. Да, без ограничений. Да, даже мат и вкрапления из русского и других языков. И тот, кто хочет достичь реалистичности в художественном мире, этой свободой не будет пренебрегать, а тот, кому хочется все запрещать и подогнать под себя, конечно, найдет где разгуляться.

Итак, дорогой читатель, ваш знакомый, отвечающий за языковую культуру, в этой ситуации поступил совершенно неоправданно и авторитарно. Надеюсь, наше разъяснение вам поможет.

Но оставим это и подумаем о чем-то более интересном, чем пустые запреты. К примеру, о самой паре слов "дзвонити" и "телефонувати". Каким словом раньше стали называть процесс налаживания телефонного контакта? Или они вошли в оборот одновременно?

Как известно, Томас Эдисон изобрел телефон в 1876 году. На территории подроссийской Украины первая телефонная сеть появилась в Одессе (1882), затем в Киеве (1886) и Харькове (1888). В подавстрийской Украине первые телефоны появились во Львове где-то между 1883 и 1885 годами. Первыми телефонными абонентами стали редакции газет и административные учреждения.

Следовательно, "дзвонити" или "телефонувати" украинцы могли начать где-то в двух последних десятилетиях XIX века. А когда эти слова появились в текстах?

Чтобы разобраться в ситуации более предметно, мы воспользовались корпусом "ГРАК" (Генеральный регионально аннотированный корпус украинского языка). Всех, кого интересуют точные методы языковедческих исследований или просто большие лексические базы данных, искренне приглашаем исследовать ГРАК (там достаточно длинные, но вполне понятные инструкции) и его возможности поиска, а также зафрендить в фейсбуке главного амбасадора этого корпуса Марию Шведову.

Информацию о словах "дзвонити" и "телефонувати" мы искали в версии ГРАК-17.

Здравый смысл нам подсказывал, что еще задолго до Эдисона (и все время до сих пор) люди звонили и звонят не только с помощью телефона. Корпус подтвердил наши догадки: в текстах "двонять" в колокола и двери, "двонять" зубами, острогами, обцасами (то есть каблуками), плугами — и чем только не звонят!

Первый же телефонный звонок в корпусе "ГРАК" раздался в 1910 году в тексте из газеты "Рада", а именно в предложении "В редакціях цілий день дзвонив телефон". Следующие в этом корпусе телефонные звонки попались нам в текстах Михаила Коцюбинского ("Прокидаюсь в незрозумілій тривозі і сідаю на ліжку. Знаю, що тепер ніч, але що ж сталось? Телефон дзвонить сильно й уперто", 1912), Владимира Винниченко ("Тільки що дзвонив сам по телефону і в результаті маю йти з Гашею до театру одноактних п’єс", 1916) и Михаила Семенко ("Звичайне — вона кохає. І це так просто, що вона дзвоне, шука розваги від лютоболі, шука з людьми, мені близькими, у їх єднанні").

А что со словом "телефонувати"? Оно, в отличие от своего коллеги, уже полностью напрямую связано с телефонным аппаратом. Самый старый текст, где оно появляется, в корпусе "ГРАК" датирован 1898 годом: это труд Ивана Франко "Із секретів поетичної творчости", а конкретнее — место, где автор анализирует "Причинну" Тараса Шевченко:

"Там також є слова, що апелюють до нашої слухової памяти: півнї сьпівають, люде гомонять. Та ба, при однім і другім з тих слів є, сказати б по музикальному, касівник, слівце "не", котре вказує власне на брак даного вражіня, немов телєфонує до нашої душі: "З сим вражінєм дати спокій".

Далее в этом корпусе телефонують много, часто действительно уже по всей Украине — от Евгения Маланюка и Евгения Чикаленко в 1920-х и до наших дней. Но слово "дзвонити" в телефонном значении никуда, конечно, не исчезает, потому что оно вполне естественное и украинское.

А напоследок несколько украинских языковых эквивалентов к русским словам.

К слову "мужлан" украинско-русский словарь М. Уманца (псевдоним Михаила Комарова) и А. Спилки (сборный псевдоним для группы составителей этого словаря) дает перевод "мугир" и "гевал". В "Російсько-українському академічному словнику", составителями которого являются Агатангел Крымский и Сергей Ефремов, у этого слова четыре варианта перевода – "мужлай", "мугир", "мугиряка" и "гевал".

У слова "решка" (та, что вместе с "орлом" на монете) несколько украинских вариантов — или та же "решка", или "решітка".

Берегите себя — и "дзвоніть" (или "телефонуйте") близким и дорогим людям!

украинский языкправописаниепро що мова