"Понимаю предвзятость украинцев к беларусам". Как политзаключенная из Минска помогает ЗСУ

"Диктатура строится не за один день. В 2001 году в Беларуси можно было стоять возле Администрации президента с портретами пропавших людей и не бояться ареста, как это происходит в 2020-х. Это результат отсутствия адекватного сопротивления со стороны общества. То, что Беларусь стала соагрессором, – также следствие согласия беларусов с тем, что у них постепенно отнимали свободу, а они позволяли это делать", – рассуждает Татьяна Гацура-Яворская, беларуская активистка, политзаключенная и глава ОО "Звено".

Сейчас она проживает в Украине, ее организация помогает военным и гражданским, в частности вскоре в Киевской области откроется реабилитационный центр для военных. В интервью LIGA.Life Татьяна рассказала об общественной деятельности в условиях диктатуры, опыте заключения и помощи Украине во время полномасштабной войны.

"Когда живешь в диктатуре, любая деятельность – это политика"

Активистская деятельность Татьяны началась еще в школе, в беларуском городе Столбцы. В 1996 году с друзьями организовали неофициальное сообщество, которое занималось выставками и концертами, обеспечивало городу урны и инициировало появление телефона доверия для подростков. Союз просуществовал 1,5 года до выпуска участников из школы.

На этом идейность девушки не закончилась. В 2001 году с маленьким сыном вышла на митинг "Цепь неравнодушных людей" с портретом пропавших политиков, который проходил у Администрации президента.

В 2006 году участвовала в палаточном городке против результатов президентских выборов. Эти события называют Джинсовой или Васильковой революцией.

"Когда акцию протеста разогнали, впервые задумалась над переездом за границу. Ведь следующие 5 лет в стране снова будет диктатура. Какие перспективы? Как жить дальше? Непонятно", – вспоминает Татьяна.

Однако, в конце концов, решила остаться. Верила, что можно заниматься другими общественными проблемами, например экологией: "Тогда наивно думала, что она не имеет никакого отношения к политике. Но когда ты живешь в диктатуре, все – это политика".

Впоследствии устроилась в Хельсинкский комитет, где открыла для себя правозащитную деятельность. До вопросов экологии руки так и не дошли. Сосредоточилась на улучшении прав человека и защите свобод.

В 2013 году Татьяна зарегистрировала общественную организацию "Звяно". Ей не нравилось, как работают негосударственные организации в Беларуси – их активность зависела во многом от грантов. Следовательно, возникал замкнутый круг: бизнесы не поддерживают определенные инициативы, потому что боятся реакции власти. Результат – организации закрываются от общества.

У основательницы "Звяно" было другое видение ОО. Хотела создать объединение, которое будет существовать только за счет внутренних ресурсов – вкладов беларусов. На практике это оказалось сложной задачей. Пришлось комбинировать проекты за гранты и поддержку общества.

Главный фокус деятельности "Звяно" – социальные проблемы и права людей. Так в 2015 году создали фестиваль документального кино о правах человека Watch Docs Belarus.

"Он существовал только за счет поддержки людей. Это был медленный рост: от андеграундных показов на альтернативных площадках до фестиваля в кинотеатрах разных городов страны".

В 2021 году Watch Docs приняли в международную сеть документального кино о правах человека. В том же году прошла выставка "Машина дышит, а я – нет", которая закончилась для активистов "Звяно" арестом.

Организация массовых действий, грубо нарушающих общественный порядок

30 марта 2021 года в Минске открылась выставка "Машина дышит, а я – нет" – общественная благодарность врачам, для которых 2020-й – год COVID-19 и протестов в Беларуси – был очень сложным.

На выставке представлен единственный репортаж из беларуской больницы того периода. Заведующий реанимацией из Витебска Владимир Мартов взял на себя ответственность и впустил журналиста. Впоследствии его уволили и арестовали.

"В течение 2020 года "Звяно" проводила мониторинг работы системы здравоохранения во время пандемии. Анонимно опрашивали врачей и пациентов. Видели, насколько было сложно врачам. Фактически государство их бросило в беде. К тому же люди, привыкшие спасать пациентов с бытовыми травмами, теперь лечили результаты насилия и огнестрельных ранений, полученных во время митингов", – вспоминает Татьяна.

Первого апреля в выставочное помещение пришли люди с проверкой от МЧС и Санэпидемстанции. Вывод: "Помещение несет риск для посетителей. Должно быть немедленно закрыто до ликвидации проблемы".

5 апреля арестовали пятерых активистов "Звяно", включая Татьяну. Ее обвиняли в финансировании беспорядков и организации массовых действий, грубо нарушающих общественный порядок.

Ее коллег осудили за неповиновение милиции и дали 7 суток отбывания наказания. В то же время основательница ОО трое суток находилась в Изоляторе временного содержания (ИВС) и еще неделю – в следственном изоляторе (СИЗО).

"В ИВС гораздо хуже условия, чем в СИЗО: сидишь в холодной камере, где температура 12°C. Специально открывают окно и отключают батарею. Как и всем политзаключенным, не дают матрас и постельное белье. Постоянно горит свет и не дают спать. Будят среди ночи. Никаких передач и встреч с адвокатом", – рассказывает активистка и добавляет: "Мне повезло, что не забрали верхнюю одежду, но была без обуви".

В СИЗО условия были лучше. Можно было нормально спать на матрасе с вытянутыми ногами. В камере было 8 человек, 7 из них – политзаключенные. Так что признается, что попала в доброжелательную для себя среду.

"Настроилась сидеть за решеткой долго. Так что меня было сложно удивить или испугать. Сейчас у меня нет болезненных или травматических воспоминаний того периода. Мое пребывание в СИЗО – короткий эпизод, в отличие от сидящих годами политзаключенных".

Предложение от КГБ

Больше всего во время заключения Татьяну смущала неизвестность о судьбе семьи. Впоследствии она узнает, что дома провели повторный обыск. Ее мужа – украинского правозащитника Владимира Яворского, ныне эксперта Центра гражданских свобод – забрали на допрос без адвоката.

По его словам, сначала шантажировали ребенком, впоследствии оказывали физическое насилие для получения доступа к его и Татьяниной технике.

"Ему сказали, что я буду сидеть в тюрьме долго. А у него есть 48 часов, чтобы уехать из страны с младшим сыном. Если этого не сделает, арестуют по административной статье, а впоследствии депортируют, а ребенок поедет в детдом".

За Владимиром установили слежку, проверяли мусор. В конце концов, он решил вернуться в Украину. Об этом Татьяне рассказал ее адвокат.

Через 2 дня ее привели на встречу с представителями КГБ. У них было какое-то предложение. За это ей пообещали оставить семью в Беларуси, а ее выпустить на свободу.

"Однако я даже не выслушала их. Ответила, что ничем не лучше других людей, сидящих в тюрьме. Предложила озвучить предложение в присутствии адвоката, но на этом наш разговор закончился".

Следующие 1,5 суток были самыми трудными для активистки. Волновалась, что из-за ее резкого поведения семье не дадут уехать из страны. На следующий день ее срок в 10 суток подходил к концу: должны были предъявить обвинения или отпустить.

"Думала, что меня отпустили из-за того, что нечего было предъявить. Вышла и ждала повторного ареста и отправки в СИЗО КГБ. Но кроме слежки ничего не происходило", – говорит активистка.

"Не ожидала, что вторжение будет со стороны Беларуси"

В течение 2021 года Татьяна продолжала правозащитную деятельность: документировала пытки заключенных и организовывала передачки и регулярные встречи с родственниками. Также занималась просветительской деятельностью, например, устраивала секретные показы документальных фильмов в лесу.

"Мои ходатайства о временном выезде из страны отклонялись. Однако я и не собиралась уезжать навсегда. Чувствовала ответственность за коллег. Для меня было важно не бегать, а продолжать работать", – говорит Татьяна.

Первые новости о возможном полномасштабном вторжении России в Украину появились еще в ноябре 2021 года. Татьяна отнеслась к ним серьезно. Постоянно говорила мужу, чтобы они с сыном уехали из Киева. Однако признается, что не ожидала, что нападение произойдет со стороны Беларуси.

Утро 24 февраля она не помнит. Через 4 дня вместе с другими белорусами вышли на протест против войны в Украине. Тогда в Минске задержали более 1000 человек, включая ее.

"Нас держали в гараже. В результате меня отпустили с административным штрафом. У меня ведь есть несовершеннолетний ребенок, поэтому не имели права арестовать на сутки", – говорит Татьяна.

Решение о переезде в Украину приняла после разговора Путина и Макрона. Тогда президент Франции сказал, что худшее впереди.

В этот момент ей важно было быть рядом с семьей, поэтому 5 марта ей удалось пересечь границу Беларуси.

"Я очень переживала за семью. К тому же понимала, что фактически нахожусь в тылу врага. Отсюда помочь украинцам не смогу, а вне страны эта борьба будет открытой".

12 марта активистка воссоединилась с семьей. Через 2 дня начала поиск контактов для поставок в украинские госпитали VAC-систем (аппаратов для лечения ран).

В апреле в Украине зарегистрировали общественную организацию "Звено", а беларускую ОО ликвидировали еще в январе того же года. В коллаборации с диаспорой беларусов в Италии они провели несколько закупок аппаратов и расходных материалов.

Так первая краудфандинговая кампания собрала почти 40 000 евро на покупку 23 VAC-систем и необходимых материалов. Последующие закупки были на 10 000 и 22 000 евро. Сейчас собирают на еще одну партию – 50 000 евро.

Также работают над открытием реабилитационного центра для военных в Киевской области. Есть помещение и часть специалистов. Главная задача сегодня – наладить стабильное финансирование – как минимум 3000 евро в месяц.

"В этот период пытались построить диалог между украинцами и беларусами, выступающими против войны. Так возник фестиваль документального кино "1084. на мяжы" (1084 км – протяженность границы Украины с Беларусью. – Ред.), который прошел во Львове, Киеве и Одессе. Вторая часть фестиваля посвящена украинскому кино о войне с 2014 года, культуре и истории, которое показывали беларусам онлайн", – рассказывает активистка.

Предубеждение к беларусам со стороны украинцев Татьяне знакомо. Но признается, что с открытым хейтом не встречалась. Так во время доставки одного из аппаратов в Трускавец местный врач сказал, что "от беларусов не взял бы ни бинт, ни вату, если бы этот вопрос решал он".

Татьяна отнеслась с пониманием к этому. Ведь мужчина пережил в Буче оккупацию, которая пришла со стороны Беларуси. К тому же впоследствии врач извинился.

"Считаю, что беларусы ответственны за войну в Украине. Это детская позиция: вспоминать о Беларуской народной республике, Франциске Скорине, победе над россиянами в Оршанской битве 500 лет назад и ассоциировать себя только с положительными историями, но не разделять участие беларусов в войне в Украине", – говорит Татьяна.

"Вернусь, когда буду знать, что не сяду в тюрьму"

Сейчас одна из проблем для живущих в Украине беларусов – документы. Ведь часть потеряла паспорт во время войны или срок его действия подошел к концу, а возможности его восстановить нет. Также существует практика принудительной депортации в третью страну. После окончания визы Татьяна, вероятно, столкнется с подобной проблемой.

"Еще сложнее ситуация у бывших добровольцев. Законодательством Украины для них не предусмотрена даже упрощенная процедура получение ВНЖ, после увольнения из ЗСУ у них нет оснований остаться в Украине. Почти все вынуждены уезжать в третьи страны", – утверждает Татьяна.

Однако лично для нее возвращение в родную страну пока невозможно. Ведь пересечение границы автоматически означает арест.

"Вернусь, когда буду уверена, что смогу жить и работать. Что конкретно должно произойти в Беларуси, чтобы это стало реальностью, сложно представить. Амнистия, смена власти – не знаю. Но когда-то я точно вернусь домой".