Ко Дню Независимости Украины LIGA.Life начинает рубрику "О чем речь" с молодым редактором и переводчиком — Александром Стукало. Все языковые вопросы эксперту можно задать, отправив их на специальный ящик [email protected]. Ответы на самые интересные вопросы будем публиковать каждый вторник.

 – Насколько целесообразно сейчас создавать сугубо украинские соответствия давних заимствований? Станут ли интерфейсы "дієвидлами", а комиксы — "мальописами"?

Язык развивается и обогащается, в частности, благодаря творчеству тех, кто на нем говорит, и это касается не только нашего с вами языка, а всех языков мира. Если для определенной реалии существует устоявшееся слово, это не значит, что: а) оно единственное и б) оно всегда будет таким. А еще это не значит, что оно будет нравиться всем, кто его употребляет. Что делать, если слово, с которым часто имеешь дело, вам не по душе? В принципе, никто не мешает придумать какое-нибудь новое. Сейчас преимущественно новые слова придумывают, потому что считают, что в языке слишком много ненужных заимствований. Именно так появляются "мальописи", "дієвидло", "самознимки" и "застосунки". Какие-то из этих слов приживаются, некоторые остаются локальными приколами, но никто никому не мешает экспериментировать и создавать их хоть каждый день. Станет ли новое слово общеупотребительным? На это влияет огромное количество факторов. Самый главный из них, пожалуй, масштаб охвата аудитории. Чем больше людей будут часто слышать и читать новое слово, тем больше шансов, что оно приживется, устоится и быстро пройдет путь от узкоизвестного мема до орфографического словаря. Дешевый интернет и популярность соцсетей дают каждому шанс стать активным словотворцем. Многие им пользуются — и это совсем не удивительно.

– Что вы думаете об украинской локализации шуток в дубляже фильмов и сериалов?

Многие переводчики пытаются локализовать свой перевод, адаптируя шутки под местный культурный контекст. Все, вероятно, помнят возглас "Слава оболонским гаражам!" из "Тачек" (привет от Олексы Негребецкого) или обыгрывание Борщаговки либо украинского языка в "Футураме". Ценители Нассима Талеба могут вспомнить "могилянскую бизнес-школу", которую ввел в книгу "Черный лебедь" переводчик Николай Климчук. Зачем это делается и приемлема ли такая практика?

Одна из важных составляющих должного понимания художественного произведения (скажем, фильма или сериала) — совпадение культурного фона автора и аудитории. Переводя книги, дублируя кино, специалисты часто должны делать выбор между нативизацией или локализацией: одни выступают за то, чтобы иностранный и инокультурный текст в переводе тоже производил впечатление текста из другой культуры (и оставляют все шутки, мемы или культурные отсылки как есть, иногда добавляя примечания), другие же стараются как можно больше приблизить его к потребителю (и производят более или менее эквивалентные замены). Оба варианта распространены, у обоих есть свои плюсы и минусы. Скажем, излишне локализованный иностранный продукт не оставляет потребителю возможности воспринимать его как иностранный, чужекультурный и потенциально интеллектуально обогатительный (некоторые любят догуглить неизвестное и читать длинные объяснения). С другой стороны, если все оставлять как есть, существует риск утраты контекста и, как следствие, неприятия.

Читайте также