Скандальная художница Евгения Фуллен о своих муралах и критике активистов

Евгения Фуллен — киевская фотохудожница. Фотографирует с 13 лет, тематика ее работ – мифология и сказочные мотивы. Героями фотографий часто становятся животные — волки, змеи, экзотические птицы, лошади и даже ящерицы. В 17 лет устроила свою первую выставку в Киеве, в 21 приняла участие в первой международной выставке в Праге, после этого неоднократно выставлялась в Европе и публиковалась в международных арт-буках.

В 2021 году вместе с командой художников Евгения начала создавать в Киеве муралы на социальную тематику. Первым ее проектом стала серия стенописей, поднимавшая тему домашнего насилия.

Осенью же 2023 года один из муралов Фуллен попал в громкий скандал. Некоторые киевляне, художники и арт-критики не восприняли работу, которую команда художницы хотела нанести на улице Сечевых Стрельцов, 31: на стене дома были нарисованы герои романа Гюго "Собор Парижской Богоматери" и пеликан. Мурал завершить не удалось, но Евгения сдаваться не собиралась – попыталась нанести тот же мурал на другом здании, на стене хореографической школы на Виноградаре. Однако там его тоже раскритиковали.

Критика муралов Фуллен и других художников в Киеве вызвала бурную дискуссию в художественной и урбанистической среде. Дошло до того, что жители создали петицию с просьбой урегулировать "муральную" политику. Логичным следствием конфликта стал мораторий Киевсовета, временно запретивший создавать новые муралы в городе. Уже в 2024 году, после принятия моратория, команда Фуллен создала новый мурал на стене хореографической школы — с балеринами. Рисунок снова подвергся критике защитников модернизма.

Когда все страсти улеглись, наша редакция решила пообщаться с художницей и спросить, как она относится к критике своих проектов и что планирует делать дальше. О конфликте с депутатом Киевсовета Евгенией Кулебой и защитниками модернизма, хронологии скандала с муралом на Сечевых, а также о будущем мурале с Залужным — в большом интервью с Евгенией Фуллен.

- Вы начали снимать в 13 лет. Сейчас вам 26. То есть половину своей жизни вы занимаетесь искусством. Как вы себя позиционируете сегодня — вы художница, фотохудожница или муралистка?

Я позиционирую себя как фотограф. Я фотограф, не художник. Я создаю муралы не сама — в моей команде четыре художника, занимающихся этой работой. Я туда не лезу, потому что я этого не умею делать. Но для большинства муралов основой стали мои фотоработы. Конечно, мы не в прямом смысле берем фото и с него начинаем рисовать — художники делают эскизы, а потом уже создают мурал. Но я никогда не говорила, что хочу заниматься только муралами и что это цель всей моей жизни.

— Окей, что стало своеобразным триггером, из-за которого вы тоже начали создавать муралы?

Этим триггером стала тема домашнего насилия. Я в своей жизни столкнулась с эмоциональным домашним насилием. Мой первый мужчина, от которого я родила ребенка, был абьюзером. И когда я лично пережила этот опыт, еще и с младенцем на руках — я больше не могу спокойно реагировать на любое насилие, что-либо негативное, связанное с женщинами и детьми. Тема насилия и мой личный опыт стали основным катализатором, который подтолкнул меня к созданию моего первого мурала – проекта "Рожденные из пепла". Я решила создать не только один рисунок, а серию муралов с женщинами, реально пострадавшими от домашнего насилия. Я хотела показать их настоящие лица, рассказать их истории, чтобы это стало мотивацией для других женщин – не бояться говорить об этом и не терпеть этого.

- Проект "Рожденные из пепла" вы создали летом 2021 года, то есть почти 3 года назад. Сколько муралов вы создали в Киеве за это время?

В Киеве наша команда сделала около 10 муралов. Еще один мы создали в Хмельницком. Но за все время я привлекала разных художников, в основном профессиональных художников. Поэтому когда я вижу какой-то хейт по поводу муралов, то мне очень смешно, потому что их создают профессиональные художники, преподаватели художественных вузов.

Наиболее масштабный проект – "Мифологическими тропами Украины". Мы создаем его на территории Святошинского детского дома-интерната, начали делать еще до войны. Здесь мы хотим расписать каждый дом в тематике украинских народных сказок, привлечены многие художники. Здесь только два мурала создаются по моим эскизам, все остальные — авторские работы художников из моей команды и художников-волонтеров. Некоторые работы создаем вместе с детьми, имеющими недостатки развития, воспитанниками этого детдома.

— В сентябре 2023 года вы начали строить мурал на улице Сечевых Стрельцов, однако завершить его не удалось. Именно этот мурал стал скандально известен, его раскритиковали в соцсетях, о скандале написали СМИ. По вашему мнению, почему он подвергся критике? Вы ведь и раньше создавали стенописи в Киеве, но никто не был против вашего искусства.

Я думаю, здесь дело не в мурале, дело не в эскизе. Мне кажется, здесь (сыграли роль. — Ред. ) политические мотивы. Потому что когда мы согласовывали этот эскиз, нам его согласовали и в Шевченковской РГА, и в КГГА, и жители были не против.

Мы начали работать – все было хорошо. К нам никто не подходил, никто ничего не говорил. Все было хорошо до того момента, пока не появилась Евгения Кулеба (депутат Киевсовета. — Ред.). И она решила на этом довольно хорошо хайпануть, на теме муралов и скандалов вокруг них раньше никто так не хайпировал. После этого скандала ее просмотры и охваты в Facebook очень выросли, если анализировать ее посты и истории. Более того, по данным моих источников, весь этот скандал на Сечевых Кулеба затеяла, потому что у нее есть свои художники и свои мастера. И для них мы оказались конкурентами в отношении государственных и европейских грантов.

Но критиковала она не только мои муралы. До этого на Рейтарской еще начали создавать мурал о Бахмуте. Там тоже был скандал, она туда тоже пришла и... началось. У нее одна и та же история – жители против.

– Жители дома не были против вашего мурала?

Нет, не были. Мы общались со всеми жителями, мы их всех знаем. Мы даже знаем проблемы этого дома, которые, к сожалению, никого не интересуют. То есть люди жалуются, что у них протекает крыша, вода в квартиры стекает. Я обращаюсь в КП, обслуживающее дома в этом районе, они отвечают: "Да, мы об этом знаем, но у нас нет денег". Во дворе мы нашли шприцы, мы это все отсняли, но власти это безразлично. А вот мурал – это уже проблема.

— В СМИ все же была информация, что некоторым из местных мурал не понравился. Как было на самом деле?

В этом доме нас благодарили многие жители, был нюанс только с двумя жителями — они не были против самого мурала, им не понравилась химера. Из-за своих религиозных взглядов они считали, что химера – это плохой знак. То есть из 19 квартир только две были против химеры. Они попросили убрать ее, если это возможно. Спокойно, без скандалов. Окей, это мы сделали.

У нас даже есть видеообращение жильцов дома. Они выходили и защищали нас, когда приезжала полиция (полицию вызвали активисты из-за того, что дом имеет статус достопримечательности. — Ред.), они общались с полицией. Даже жильцы соседних домов к нам подходили и благодарили за то, что мы делаем что-то с этой стенкой, потому что она вся в граффити и рекламе наркотических веществ.

— Как прокомментируете, что мурал критиковали за то, что рисунок плохого качества и непропорционален?

Рисунок на Сечевых был завершен только на 5%, мы нанесли лишь контуры и произвели заливку двух голов. Ну, то есть тело героев мы не успели завершить. Понятно, что рисунок, который не завершен, выглядит непропорционально, ведь мы еще не выравнивали пропорции, мы не успели этого сделать. Услышьте, он непропорционален, потому что он не завершен! Ну, то есть лезть и критиковать незавершенную работу — это странно. Любой рисунок на этапе разработки — выглядит криво, косо. Критиковать нужно уже в конце.

— Какая вообще была идея мурала на Сечевых с самого начала? Что вы там хотели изобразить и с какой целью?

Идея была в том, что мы хотели изобразить героев романа "Собор Парижской Богоматери" французского писателя Виктора Гюго. Таким образом мы хотели отблагодарить Францию за их военную помощь Украине. Произведение Гюго выбрали, поскольку мы считаем, что это самый узнаваемый и известный французский автор. Рядом с Посольством Франции мы, к сожалению, не нашли стены для мурала — поэтому выбрали дом на Сечевых Стрельцов, который расположен относительно неподалеку.

Сообщение, распространенное Eugenia Fullen (@eugenefullen)

Эскиз мурала разрабатывала я. В его основе — мое художественное фото. Сюжет этой фотографии мы адаптировали под мурал – мы его изменили, согласовав предварительно с жильцами дома. Они хотели сохранить женщину и мужчину и пейзаж на Париж, но предложили вместо химеры нанести пеликана или гнома.

– Что было потом? Почему вам запретили создавать этот мурал?

Нам не запрещали его создавать. Когда разразился скандал, приехала Евгения Кулеба, она приехала уже со своими СМИ. Но она к нам не подошла, не стала с нами общаться, чтобы услышать нашу позицию. Если ты переживаешь по поводу этой стены — подойди, поинтересуйся, узнай, что должно быть, возможно, придем к какому-то согласию. Этого не было. Относительно охранного статуса дома мы не знали, в письме КГГА не было этой информации, табличек, что это памятник истории — на стене тоже не было. Как мы могли это узнать? Евгения Кулеба соответственно тоже ничего нам не объяснила. Однако стена, имеющая охранный статус, вся была в граффити, на ней было огромное двухэтажное граффити и реклама наркотиков.

– Чем все закончилось? Депутат Ксения Семенова сообщила, что Департамент охраны культурного наследия обязал вас закрасить мурал за свой счет.

После скандала состоялось заседание комиссии Департамента охраны культурного наследия (далее ДОКН. — Ред.). Там были и Кулеба, и Семенова, они постоянно вместе. Единственное, что нам сказал глава заседания, что вскоре возле этого дома планируют обустроить сквер. И мурал с изображением Notre Dame De Paris не подходит под идею сквера, сделайте этот рисунок в другом месте. Я говорю – хорошо, а что нам делать с этой муралом? Нам ответили: "Если у вас есть возможность – зарисуйте его". То есть нас не обязывали закрашивать, мы сами были не против это сделать.

– Вы это сделали?

Нет, для этого нужно разрешение от ДОКН. Мы предоставили соответствующие документы, что хотим закрасить мурал. И уже четыре месяца ждем ответа. Я спрашивала, можно ли это сделать без документов. Говорят – нет, ждите ответа.

— Чтобы окончательно закрыть тему с рисунком "Собора". Вам все же удалось нанести этот мурал в Киеве. Можете рассказать, где? Вы также говорили, что это ваш любимый мурал. Можете объяснить, почему?

Да, нам удалось его воплотить. Мы бы его все равно создали, в любом случае. Мы нашли частную стену, возле "Академгородка", договорились с хозяином и нарисовали там этот мурал. Почему он самый любимый? Потому что я очень люблю "Собор Парижской Богоматери" Гюго, обожаю одноименный мюзикл. Для меня это прежде всего история любви Горбаня, которая меня очень поразила. Когда ты чудовище снаружи, но невероятно прекрасен и великолепен внутри. Я очень люблю это произведение и, соответственно, мурал по его мотивам для меня особенный.

— В конце октября 2023 года вы начали воплощать тот же мурал с героями Notre Dame De Paris на стене хореографической школы №1, на улице Василия Порика, на Виноградаре. Почему именно там?

Нам предложили перенести мурал, мы его и перенесли. Выбрали этот дом, потому что сама хореографическая школа очень неухоженная, с нее осыпается плитка, люди выбрасывают под ней мусор, стены тоже обрисованы граффити и рекламой наркотиков. Мы опять же хотели закрасить рекламу, нарисовать что-то хорошее, чтобы школа не выглядела такой разрушенной.

— Мурал потом закрасили — кто это сделал и почему?

Это сделали мы, но уже после нового скандала. Есть такая инстаграмм-страница Ukrainian Modernism, основатель страницы вместе с некоторыми журналистами очень любит советскую архитектуру, у них вообще там любовь ко всему советскому. И вместо того, чтобы реставрировать эту архитектуру или хотя бы что-то с ней сделать — они ничего не делают, им нравится, что она в полуразрушенном состоянии. А тут мы пришли и посмели трогать это. И из-за этого начался другой скандал — эта страница начала хейтить мурал. Мы только нанесли эскиз, на следующий день приходим и видим, что его уже кто-то обрисовал.

- На нем кто-то написал "Профанация искусства". Что, по вашему мнению, побудило людей написать такое и кто это мог быть? Как вы вообще принимаете эти надписи?

Мне все равно, я не знаю, что эта надпись означает для людей, которые ее создали. Мне как-то безразлично их цели, потому что моя цель — это делать хоть что-то полезное для нашей страны. Какая их цель – не знаю. Отстаивание советской архитектуры и всего советского? Меня от этого тошнит. Потому что советщина — это порабощение Украины, и люди, которые поддерживают это, для меня, извините, враги.

— Но в Украине, в частности, в Киеве есть архитектура модернизма, которую создавали и украинские архитекторы, эти дома признаны памятниками архитектуры, и многие проукраинские активисты их защищают. Взять, например, "Тарелку" Флориана Юрьева.

Здание на Виноградаре не является памятником архитектуры.

— Это здание — нет, но не стоит обобщать модернизм и советщину. Вы считаете, что архитектура модернизма, созданная в Украине в советский период, не имеет права на существование?

Конечно, имеет. Я не против архитектуры. Я против той любви к советщине, которую можно увидеть на этой странице. Здесь мы говорим о хореографической школе, которая не является памятником модернизма, о разваливающейся школе. А мы хотели как-нибудь украсить то место, куда каждый день приходят учиться дети. Хотели, чтобы дети видели что-то яркое, что-то положительное. Это и было мотивом перенести туда мурал.

Но я не против модернистской архитектуры, я против людей, которые под эгидой "мы за сохранение архитектуры" пропагандируют советские нарративы. Я читала их комментарии (авторов проекта Ukrainian Modernism. — Ред.), я видела их отношение к советщине. Не надо прикрываться любовью к модернизму, если ты пророссийский и молишься на Путина. Вот что я имею в виду.

— Уже в этом году на стене хореографической школы вы начали создавать новый мурал с балеринами. Однако еще в ноябре 2023 года Киевсовет ввел так называемый мораторий на новые муралы — временно запретил их создание, пока не будет механизма согласования эскизов. Вы утверждаете, что разрешение получили еще до принятия моратория – можете объяснить, как?

Мы согласовывали разные эскизы еще до моратория — с КГГА и директором хореографической школы. Поскольку с Notre Dame De Paris снова возник скандал, мы решили его уже не создавать, а сделать что-нибудь другое. Я показала директору другие эскизы, которые будут лучше подходить. Этот мурал уже давно готов. Мы там изобразили силуэты балерины. Мы хотели сделать это еще в октябре, но тогда разбирались со всеми конфликтами. А сейчас возникла возможность завершить то, что начали. Мы это и сделали.

Сообщение, распространенное Eugenia Fullen (@eugenefullen)

На самом деле этот мурал временный, потому что в этом году школу планируют утеплять, и рисунок будет закрыт утеплителем. Но мы потом сделаем такой же – на нормальной, утепленной стене.

— Вы лично не чувствуете своей причастности к принятию моратория на новые муралы в Киеве? Ведь это решение было принято именно после ряда скандалов, в частности, с вашим муралом.

Я не могу сказать, что ощущаю какую-то причастность. Я уже говорила, что вижу в этом политические мотивы. Я вижу, что есть противостояние Евгении Кулебы с партией городского головы. Евгения Кулеба захейтила не только наши муралы, но и мурал, который хотели создавать в Соломенском районе. Она придумала, что это вроде бы пропаганда водки. Хотя это должен быть патриотический мурал, и люди, которые его хотели создать, — это благотворительная организация.

— На мурале, о котором вы говорите, должна быть надпись "Украинский характер", а это слоган одного из украинских алкогольных брендов.

"Украинский характер", "несокрушимость духа", "сила воли" — это тезисы, которые может сказать любой сегодня, чтобы подчеркнуть воинственность украинцев. Зацепиться за этот "украинский характер", извините, но это уже сюр.

- Ладно. Вы лично как считаете – в городе должна существовать определенная процедура согласования мурала с общественностью?

Смотря, что такое общественность. Если там люди, которым не выгодно видеть тот или иной мурал, то я считаю, что это не ок. Это уже политическая история. Если это какой-то совет, который будет решать, что можно, а что нет, это говорит только об одном — что тему муралов уже монетизировали. Наиболее правильное решение, на мой взгляд, — согласование с местными жителями. Потому что это дом жителей и именно с ними нужно согласовывать. Если ты будешь согласовывать со всем городом, то ты ничего не сделаешь, потому что у всех вкусы и взгляды разные.

— Муралы в городе может создавать кто угодно или все-таки это должны быть художники и специалисты с образованием?

Чтобы создать мурал на стене, нужны знания. Не только умение рисовать, но и знание того, как подготовить стену, какие краски нужны, материалы. Конечно, это должны быть люди, которые знают, как это делать. Относительно того, нужно ли им учиться, это вопрос глобальный. Знаете, есть люди, которые учатся годами, но им это не дано. А есть те, которым это дано, и они постоянно совершенствуют свои навыки.

Если говорить о моей команде — у нас есть муралы, реализованные профессиональными художниками, которые учились, и есть созданные "самоучками". И я не могу сказать, что они чем-то хуже тех, где автор со специальным образованием. Если говорить обо мне, я уже сказала, что не считаю себя художницей, мне это не дано, хотя я и училась в художественном колледже. Я не рисую муралы, я организовываю и курирую процесс их создания.

— Одно дело, когда искусство может не нравиться какому-нибудь пользователю соцсетей. Но ваши муралы принялись критиковать художники и арт-критики. Искусствовед Анна-Мария Кучеренко назвала мурал на Сечевых Стрельцов "пошлым". Как вы относитесь к этой критике?

Извините, если обнаженная нога в 21 веке вызывает мысль, что это "пошло" — мне не о чем общаться с этим человеком. Сейчас 21 век, но мы хейтим обнаженную ногу и женщину, которая не соответствует стандартам красоты? Это как со скульптурой во Львове, которую захейтили за то, что она не соответствует пропорциям и стандартам.

Искусствоведов может быть много, но их достижения могут быть минимальными. Я ориентируюсь на арт-критиков из Европы, на людей, которые многое создали, многое понимают, потому что сотрудничают с европейским и американским рынком, на людей, которые в искусстве знают все. Я ориентируюсь на их мнение. Я не ориентируюсь на мнение человека, которого не знаю.

— Арт-куратор Катя Тейлор также работает с западными художниками. В 2022 году в рамках совместного проекта она курировала создание муралов в Европе и Африке. В одном из постов в Facebook она написала о вас, цитирую: "Евгения Фуллен существует в параллельной реальности, в которой ни законы, ни общественное мнение, ни архитектурный памятник не имеют значения. Имеет значение только неустанная, буквально разрушительная "сила искусства". Как вы прокомментируете эти слова?

Я не знаю лично этого человека. Но я видела те муралы, которые они делали в Африке. Мое субъективное мнение — такой человек не может объективно критиковать, например, мурал в Хмельницком, выполненный в реализме. Относительно ее сообщения — она не разобралась в ситуации, особенно по поводу мнения общественности. Потому что мы опросили людей, которые проходили по улице Сечевых Стрельцов, и собирали их подписи тоже. Поэтому высказывать свои мысли только на основе того, что ты находишь в интернете, не зная человека, это тоже удивительно. Если ты уже хочешь что-нибудь написать, то сначала разберись в ситуации.

- В интервью 2021 года вы сказали, цитирую: "Я была гордой, но это прошло. Я поняла, что надменность погубит все, что я сделала до этого. Потому что за надменностью ты не замечаешь других людей. А мне как художнику надо видеть других людей". Не считаете ли себя все же слишком гордой, когда не принимаете критику других людей?

Нет, не считаю. Понимаете, критику нужно давать конструктивную. Если вы о критике по отношению Сечевых — я ее не воспринимаю, она мне не интересна, потому что работа была не завершена. Критика относительно детского дома — опять же, это волонтерский проект, создаваемый вместе с детьми. Критиковать рисунки, которые создаются вместе с больными детьми, – ненормально.

Я не могу сказать, что я какая-то дерзкая личность. Этого у меня точно нет. Я не воспринимаю критику людей, которые ничего не делают, сидят на диване и рассказывают другим, как и что делать. Если ты что-то делаешь, критика будет обязательно, потому что ты не можешь нравиться всем, твое творчество не может нравиться всем. Если ты не хочешь сталкиваться с критикой, вообще ничего делать не надо. Сиди дома и тебя никто не будет критиковать. Единственное, что я не понимаю – это личный хейт, когда переходят на личное.

— Я так понимаю, что после критики вы не собираетесь останавливаться и дальше будете заниматься муралами в Киеве. Какие планы на этот год? Что вы планируете создать дальше?

Прежде всего, мы хотим завершить проект в детдоме, это основное. Что-то масштабное в этом году – вряд ли. Но мы планируем создать мурал в память о погибшем Герое Украины Дмитрии Коцюбайле, "Да Винчи". Планируем также нарисовать мурал с Залужным, возможно, в Подольском районе. Из социальных проектов будем разрисовывать приют для собак, на волонтерских началах.

Также есть идея вместе с командой реализовать серию муралов в Европе – я хочу создать стенописи в нескольких странах, изобразить героев их наиболее известных произведений. В рамках проекта планируем нанести несколько стенописей с украинской народной тематикой. В чем уверена — мурал, который нам не удалось завершить на Сечевых, мы в оригинальном виде воплотим во Франции.