Если Украина станет Израилем: местные рассказывают о том, как живут в военном государстве

Главнокомандующий Вооруженными Силами Украины Валерий Залужный заявил, что армия РФ 10 октября уже выпустила по Украине 75 ракет, 41 из которых удалось сбить противовоздушной обороне.

По его словам, российские террористы наносят массированные ракетные и авиационные удары по Украине, а также применяют ударные беспилотники.

Еще раньше Залужный говорил, что Украина, учитывая соседство с РФ, должна стать военным государством – по аналогии с Израилем.

Как выглядит это на практике для местных? Что делают в Израиле, слыша сирену? Если ракетные обстрелы застают дома, в транспорте, на трассе? Боятся ли родители за детей в садиках и школах? LIGA.Life расспросила об этом трех украинцев, проживающих в Израиле. Это:

• Алена Новгородская – проживает в Бат-Яме, округ Тель-Авива, более пяти лет, CEO & Founder израильско-украинской платформы Global Israeli Initiative;
• Карина Вайнер – живет в Иерусалиме более 16 лет, частная предпринимательница, директор New Life Assistance;
• Вадим Фридкин – проживает в стране более 20 лет, сейчас живет в городе Ашкелон (на юго-западе, рядом с Сектором Газы).

Реагировать нужно мгновенно

Распространенная для Украины ситуация: звучит сирена, а люди продолжают спокойно гулять, делают покупки или сидят под ТРЦ, ожидая, когда воздушная тревога закончится. Это маловероятная картина для Израиля, рассказывают собеседники LIGA.Life. Слыша сирену, там мгновенно идут в ближайшее укрытие.

В селениях вокруг Газы – 15 сек. Бывает, воздушная тревога начинается там уже после падения мины или ракеты, рассказывают опрошенные украинцы.

До 2012 года, когда провели израильскую военную операцию "Облачный столп", вражеские ракеты не летели дальше города Ашдод (ближе к Газе). После этого начали лететь уже дальше и в Тель-Авив, рассказывает Вадим Фридкин.

Но проинформированность местных, как себя вести во время тревоги, никогда не была слабой. В Израиле уже в детском саду учат детей, что делать. В школах постоянно проводятся занятия по гражданской обороне. Это организует, в частности, служба командования тыла – подразделение армии, созданное в начале 1990-х для защиты гражданских во время военных операций, террористических актов или стихийных бедствий, объясняет Алена Новгородская. Служба тыла периодически включает обучающие сирены.

Как в Израиле знают, что будет обстрел

Обычно, как и в Украине, через мобильное приложение или услышав сирену. Далее – действовать, учитывая то, где в этот момент вы находитесь.

В стране – большая инфраструктура общественных бомбоубежищ.

Они есть в каждом городе и районе. В Тель-Авиве, например, на центральном вокзале, пляжах, центральной улице, рассказывает Новгородская: "Карты этих бомбоубежищ развешаны по городу, можно посмотреть в приложении".

В Иерусалиме, рассказывает Вайнер, много общественных бомбоубежищ. Муниципалитеты смотрят за их состоянием, чтобы было чисто, аккуратно, помещение вовремя открывали. Государство не строит дополнительных общественных бомбоубежищ, говорят Вайнер и Новгородская. Имеющиеся покрывают потребность.

В городе Ашкелон, например, в парках и на улицах старых районов, где проблемы с бомбоубежищами, ставят бетонные защитные конструкции в виде большой трубы, кубические и т.д., рассказывает Фридкин.

Человек с улицы может забежать в любой подъезд или укрытие магазина (где уже прячутся покупатели).

Человек в офисе спускается в бомбоубежище в своем здании или же в офисах есть специальные бронированные комнаты.

У каждого есть собственное укрытие в доме.

Это требование действует на законодательном уровне. Такая комната называется мамад. Как правило, объясняет Вайнер, это небольшая жилая комната размером около 9 кв. м: "Монолитный кубик с тяжелой стальной дверью, есть плотное окно с закрывающимися железными ставнями, в частности, на случай химатаки. Специальный вентиляционный выход, который тоже можно перекрыть на случай химатаки".

У Вайнер и Фридкина есть в домах такие комнаты. "У меня в этой комнате детская. Дети знают: если звучит сирена – идут сразу туда. Я присоединяюсь к ним", – рассказывает Карина. Вадим тоже не игнорирует воздушную тревогу. Когда был молодым, говорит, жил в другом городе и не имел защитной комнаты, как-то не захотел спускаться в подвал – в соседний дом был "прилет": "Затрясло сильно. Не помню, как очутился в бомбоубежище. С тех пор всегда иду в укрытие".

В старых домах, где нет мамадов, есть общие подвальные помещения для жителей. Запасы воды, еды никто там обычно не держит. "Так как в случае чего все предоставят муниципалитеты, служба тыла, волонтеры, армия. Плюс, как правило, операции проходят быстро, не бывает такого, чтобы люди неделями сидели", – объясняет Вайнер.

Жители многоквартирных домов также могут во время сирены выходить на лестничную площадку. "У нас большинство домов построено так, что лестничная площадка без окон, окружена квартирами", – объясняет Вадим. Именно так поступает, например, Алена Новгородская. У нее нет мамада, а подвал в ненадлежащем состоянии (хоть и имеет два выхода). Следить за состоянием бомбоубежища в жилых помещениях должна была либо служба коммунального хозяйства, либо сами жильцы, объясняет Алена: "В доме моей подруги, например, все жители собрались и навели порядок в своем бомбоубежище". Так что если из командования тыла придут проверить бомбоубежище в доме Алены – жителей, вероятно, оштрафуют.

Если сирена застала в общественном транспорте

Близкая подруга Алены два года тому назад попала в такую ситуацию, когда ехала в автобусе по улице. Прозвучала сирена – водитель свернул к ближайшему зданию (это был банк) и начал эвакуацию людей: "Это не было бомбоубежище – а так, за вторую или третью стену условно". Пассажиры успели забежать, и буквально через несколько секунд остаток ракеты попал в автобус – произошел взрыв.

Если сирена застала за рулем – есть четкий алгоритм: немедленно выйти из машины, отойти на безопасное расстояние от транспорта, спрятаться в траншее или под мост, эстакаду, бетонные конструкции. Когда два года назад Алена ехала за рулем, ракеты начали взрываться прямо над головой: "Я ориентировалась по людям вокруг, все вышли из машин, упали на землю, стали ползти по асфальту. Залезли под бетонное сооружение за периметром дороги. Но все отошли от своих машин. Ибо если попадет обломок в машину – сразу взрыв".

Как защищены садики и школы

Во всех учебных заведениях есть бомбоубежище или бронированные комнаты. Частный детсад, отмечает Новгородская, не получит лицензию, не имея бомбоубежища или мамада.

Когда начинаются военные операции, школы в городах, более близких к линии фронта, временно закрываются. Дети на учебу тогда не идут, рассказывает Карина Вайнер. Это происходит не на всей территории страны, а в зонах, наиболее подверженных обстрелам: "Но в целом родители в Израиле, насколько это возможно, спокойны за своего ребенка, когда те в садике или школе. Знают: о детях позаботятся".

В южной части Ашкелона, рассказывает Вадим, практически на границе с Сектором Газы, работает большая больница. При обострении ситуации детское отделение там сразу переводят в полностью подготовленный подвал, где можно все приборы подключать.

Как часто в Израиле тревоги? По разному. Фридкин рассказывает, что когда активная фаза начинается, могут идти сирены одна за другой, или днем – тихо, а ночью – регулярно тривога. Или всего одна ракета в сутки. "Все зависит от плотности обстрелов. В начале и перед перемирием всегда идет плотная обстрела", – говорит Вадим. И добавляет, что Израиль не просто ожидает ударов, чтобы потом сбить ракеты, а работает над уничтожением их пусковых установок.

Что еще делает государство для безопасности гражданских

Есть дорога от Ашкелона в сторону города Беэр-Шева через Сдерот – это трасса, вплотную к Сектору Газы. Туда не только ракеты долетают, туда ХАМАС стреляет, в частности ПТРК "Карнет" (противотанковый ракетный комплекс российского производства), рассказывает Вадим. Несколько лет назад мужчина увидел, как там подбили гражданский микроавтобус, погиб пенсионер. С тех пор говорит, когда начинается горячая фаза – эти дороги перекрывают для гражданских. Проехать могут только службы безопасности, армия, полиция, пожарные: "Даже жители Сдерота, работающие в Ашкелоне, не могут поехать по этой более короткой дороге, а только в объезд".

Новодворская вспоминает, как два года назад (когда был массированный обстрел), утро частных предпринимателей начиналось со звонка или сообщения в чат-бот в службу командования тыла, можно ли уезжать из дома: "Мой муж работает в грузовых перевозках, были дни, когда он не получал разрешения ехать на работу".

Когда начинаются активные боевые действия, всех жителей из селений вокруг Сектора Газы временно эвакуируют на север, центр страны. Кто-то едет в отели, организованные государством, но большинства есть родственники в других уголках страны. "Люди едут на несколько дней, пока не будет подписано мирное соглашение, затем возвращаются и живут до следующего круга горячей фазы, – рассказывает Фридкин. – Эти поселки не пустые, они развиваются, и многие люди хотят жить там".

Если в машину или квартиру "прилетело"

Если имущество, квартира или машина пострадает в результате обстрела – либо государство компенсирует потери, либо страховые компании, говорят Фридкин и Новодворская.

Страхование автомобилей, отмечает Алена, работает как "швейцарские часы".

О таких случаях она слышала лично. У приятелей под домом стояла машина, в которую попал обломок: автомобиль взорвался – компенсировали полностью. Процедура оценки и компенсации быстрая и занимает от двух недель до месяца, отмечает Новодворская. Таких случаев немало. Приятель Вадима тоже однажды приехал на стоянку, прозвучала сирена, бросил автомобиль и побежал в укрытие – обломками посекло машину.

Два года назад квартиры пострадали в городе Петах-Тиква, добавляет Алена: "Людям государство давало временное жилье, а после этого восстанавливали сами конструкции (окна, стены, двери) на средства государства".

А как же "Железный купол"?

"Железный купол" сбивает не все ракеты и не сбивает их обломки, которые могут лететь в разные стороны. "Так было с моей подругой, когда обломок попал в автобус и взорвался", – рассказывает Новодворская. "Один из таких обломков упал на центральную автобусную станцию в Ашдоде, пробил крышу и все внутри", – добавляет Вадим.

Израиль, отмечает Вайнер, на протяжении своей истории живет в состоянии перманентной войны. И это формирует постоянный инстинкт самосохранения: "Не говоря уже о том, что здесь все население военнообязанное, война в доме у каждого".

Но самое главное, по мнению Вадима, – израильская система оповещения. Она построена так, что если у тебя в районе звучит сирена, то ракета летит именно в твой район. "Если слышу сирену у нас – это не может означать, что ракеты полетят в Ашдод. Иногда слышу взрывы, а сирены нет, потому что это в соседнем районе взрываются ракеты", – объясняет мужчина.

"Почему в Украине, скорее всего, так массово игнорируют сирены? Потому что она звучит долго, и никто не знает, куда летит. Может, в сторону Киева, а упадет в Броварах или Ворзеле. При этом звучит по всему Киеву и области ", – говорит Вадим. Он убежден: если в Украине построить систему оповещения, которая четко смотрит, куда летит ракета, люди будут вести себя иначе. "Условно: звучит в Белой Церкви – это Белая Церковь. Если в Броварах – Бровары. На Подоле – Подол".

– А вам не страшно жить в городе вблизи Сектора Газы?" – уточняю у Фридкина.

– Страшно было, когда в 2000 году началась вторая интифада шахидов (в этом смысле – террористы-смертники. – Прим. ред.). Когда просто заходили в автобусы, в кафе, взрывали себя, сразу по 30-40 трупов было… Когда в автобусах ездила охрана и каждого проверяли, это было по всей стране – от севера до юга. Это гораздо страшнее, чем когда летят ракеты. А так привыкли, живем.