Любовь на расстоянии. Супружеские пары, которые не виделись почти с начала войны

Быть в отношениях и не видеть любимого человека месяцами — сложно, утомительно и не всем по силам. Такое испытание прошли тысячи украинских пар: после вторжения оккупантов, украинки оставили своих мужчин и выехали с детьми за границу в более безопасные места. Многие уже вернулись к своим любимым, но не все решаются на такой шаг из-за опасности войны и постоянных ракетных обстрелов. LIGA.Life специально ко Дню влюбленных пообщалась с супругами, которые строят отношения на расстоянии почти с первых дней войны и верят, что их любовь не сломать нечем.

Анна и Виктор, (Кельн – Киев)

Женаты: с 2012 года

На расстоянии: 11,5 месяцев

АННА: Я с двумя дочками сейчас в Германии, уехала из Украины в последний день февраля прошлого года. Мужчина работает помощником машиниста, остался в Киеве. За день до отъезда я с младшей дочерью сидела в подвале школы в Киеве, было слышно, как на улице работают диверсионные группы. Тогда я и попросила мужа посадить нас на поезд. Он спрашивал, куда поедем. Но мне было настолько страшно, что я готова была ехать куда угодно.

Когда Виктор провожал меня в дорогу, улыбался, подбадривал, а когда попрощались, не сдержал слез. Посчастливилось увидеться снова после прощания: я приближалась к венгерской границе, а он вел поезд обратно в Киев. Обнялись, он предлагал печенье и вернуться домой. Как будто в шутку. А потом отпустил. Тогда мы виделись в последний раз. В Венгрии встретились со старшей дочерью и втроем улетели в Германию, где живет моя сестра.

Конечно, хочу вернуться домой. Не знаю только, когда. Пока небезопасно, я не готова ехать. Когда думаю о возвращении, у меня начинается психосоматика. В декабре уже билеты на руках, но не уехала. Виктор ни слова не упрекнул, что я уехала, оставила его самого или что-то такое.

ВИКТОР: С самого начала мы верили, что это все закончится через месяц-два, и жена вернется как можно скорее. Но когда начало затягиваться, я сам настоял, чтобы Анна оставалась там. Говорю, давайте обживайтесь там, займите себя чем-нибудь, чтобы у вас не было депрессий. Сейчас это безопаснее всего, чтобы жена с детьми оставалась там. Ибо каждая мама боится за своих детей. А каждый папа боится и за детей и за маму.

АННА: В первые дни коммуникация была лаконична. Созванивались, но изредка. Избегали разговоров о будущем. А теперь мы общаемся как минимум дважды в день: утром и вечером. Если он в пути, то это текстовые сообщения. Если дома – то видеосвязь.

ВИКТОР: У меня график такой, что половину недели я полностью в работе. Это постоянные поездки по Украине. Далеко не на все праздники бываю дома. Но мы с Анной довольно быстро приспособились к моему графику и общаемся, мне кажется, очень часто. Между поездками, если есть связь, всегда пишу – спрашиваю, как она. Или на минутку созваниваемся. А когда дома – отдохну, потом созваниваемся по видеосвязи.

АННА: Наш кот, Мейсон, остался с Виктором в Киеве. Когда созваниваемся с мужем, он всегда приходит пообщаться со мной тоже. Услышит мой голос и несется к мужу, ложится ему на грудь и вылизывает лицо. Всю заботу Виктор сейчас выливает на кота, называет его "другом".

ВИКТОР: Как только у меня есть свободная минута — домой забегу, чтобы убрать после кота, накормить его и налить ему воды. Он ждет меня, рассказывает мне, как проводил время без меня. Это может показаться смешным, но я действительно разговариваю с котом, он мне что-то говорит, а я ему отвечаю.

АННА: Общение через гаджеты, к сожалению, не заменит присутствие человека, его тепло, объятия или чашку кофе, поданную в постель. Виктор очень вкусно готовит, а вот я не люблю куховарить. Потому первые пять месяцев в Германии я почти не ела. Когда уже началась анемия, пришлось обратить на это внимание. Я очень соскучилась по этой его заботе.

ВИКТОР: Скучаем по времени, которое мы проводили вместе. Вспоминаем, как мы отдыхали, скучаем по тем моментам, когда нам было хорошо. Одно время мы очень любили ездить в Сходницу, у нас там уже свои любимые места. Наслаждались природой, горами, водичкой, пением птиц. Вспоминаем все это и мечтаем, чтобы хоть на мгновение вернуться туда еще раз. В этом находим утешение.

АННА: Да, мы познакомились в 2012 году в санатории. Я всегда посмеивалась над курортными романами и не считала их долговременными. Но если это судьба, то ей безразлично, где возводить людей. Я была вдовой от первого брака, Виктор – разведенным. Оба имели по двое детей от первого брака, он взрослых, я малых. Однажды он встретил меня в коридоре и заговорил. Когда сказал свое имя, я растерялась, потому что так звали моего покойного мужа. Еще и отчество такое же. Поэтому сначала я избегала общения, была в смущении. Но Виктор оказался настойчивым. Уже в санатории мы договорились продолжить отношения в Киеве. Времени встречаться у нас не было, потому сразу начали жить вместе. А через несколько лет поженились официально. День нашей свадьбы припадает на 24 февраля.

ВИКТОР: Когда мы жили мирной жизнью, мы были постоянно вместе – как обычная семья. Своя жизнь, свои заботы. Теперь, когда мы разделились, я понял, что жизнь не стоит того, чтобы спорить и обижаться друг на друга по каким-то пустякам.

Теперь оба ждем звонка, чтобы услышать родной голос и узнать, что все хорошо.

АННА: Да, наша дружба существенно окрепла. Когда в отношениях нет телесного фактора, то там появляется нечто более крепкое, как мне кажется. За это время куда-то исчезли претензии друг к другу. На первый план вышла ценность. Мы за этот год поссорились всего раза два.

Мне важно знать, что он жив, работает и ухаживает за котом. Для меня отношения с Виктором на расстоянии — это о его выдержке, о том, что он вполне сформированный взрослый человек, который не ждет, когда кто-нибудь придет и все обеспечит, а сам делает то, что может. Наверное, то же самое касается меня. Мы вместе не потому, что одиноко или боязно уйти. А потому, что оба выбираем поддерживать друг друга. Именно так, как есть сейчас.

ВИКТОР: Пытаемся оказывать поддержку не только словами. Иногда что-то стараюсь отправить им [жене и дочерям], а они как-то хотят компенсировать то, что не могут быть рядом, и присылают мне что-то. Спрашивают, чего мне не хватает. Но если ты один с котом, сколько тебе нужно?

АННА: Труднее всего — говорить о том, что действительно волнует. Без всех этих ретрофлексных мыслей "да ему там хуже, чем мне, не буду о себе". Ибо так есть риск молчать о главном. Отношения могут стать поверхностными, а общение в них неискренним. В какой-то момент я поняла, что если Виктор хочет слушать мои проблемы, то ему важно таким образом быть рядом и беспокоиться обо мне. Потому что другие способы пока недоступны.

ВИКТОР: Да, прошу, чтобы она рассказывала о себе, потому что тоже волнуюсь — чужая страна, близких людей не так много, как здесь. Мне важно знать, что у нее все хорошо, что не тревожится и не голодна. Тогда успокаиваюсь и сплю со спокойным сердцем.

АННА: Мне помогает усмирять тревогу психология — я учусь на гештальт-терапевта онлайн, иногда и предоставляю консультации. А также искусство. Где-то с декабря я начала рисовать акриловыми красками абстракции, потому что они лучше всего отражают тот период жизни, которому мне трудно придать форму и определенность. К тому же это очень терапевтическое занятие, особенно для трансформации нашей украинской ярости во что-то конструктивное.

ВИКТОР: Я советую всем влюбленным верить в лучшее, не скатываться в негатив. Верить в нашу победу. А с победой будет и наша любовь, и все остальное — мечты и надежды.

АННА: Парам, которые сейчас на расстоянии, я советую не только разговаривать друг с другом, но и слушать, слышать. Если женщина в состоянии обуздать свой страх и тревогу, можно периодически встречаться где-нибудь на Западе Украины. Знаю пары, которые так поступают. Но это не универсальный рецепт, потому что некоторые, каждый раз прощаясь после таких встреч, могут травмироваться еще больше. Надо искать приемлемый для обоих выход.

Анна и Ярослав, (Варшава – Киев)

Женаты: с 2020 года

На расстоянии: 11 месяцев

АННА: Я не хотела ехать за границу, но Ярослав настоял, чтобы я вывезла нашего годовалого сына в более безопасное место. Поэтому, несмотря на мои отрицания, в начале марта мы поехали с ребенком в Польшу. Сложно было прощаться. Было шесть утра, снег, я стояла, смотрела, как муж играет с сыном на улице за мгновение до того, как мы уехали. Сфотографировала на память тот момент.

ЯРОСЛАВ: В последний раз мы виделись в Славском. Там я посадил жену в авто подруги, которая тоже ехала в Польшу. Никто из нас не знал, что впереди отношения на расстоянии. Но на всякий случай я навсегда прощался.

АННА: Первый месяц был самым сложным эмоционально и длинным, хотя я его почти не помню. Запечатлелось только то, что постоянно волонтерила и почти не спала, живя в новостях. Но потом нам повезло. Ярослав продюсировал первый благотворительный международный телемарафон с участием президентов, премьеров из разных стран, мировых звезд. Транслировали марафон из Варшавы, и через месяц после разлуки мы встретились. Также за этот год я несколько раз приезжала в Украину, чтобы увидеться с Ярославом, но без ребенка.

ЯРОСЛАВ: На самом деле с течением времени привыкаешь к коммуникации на расстоянии. Каждый день постоянно переписываемся в мессенджерах, один-два раза созваниваемся, обычно видеосвязью.

АННА: Ну и чтобы Ярослав не упустил никаких моментов из жизни ребенка, я присылаю ему "тонны" фото и видео с сыном постоянно. Малыш так привык общаться с папой по телефону, что при случае всегда берет все что под рукой, прикладывает к уху и имитирует разговоры с ним.

ЯРОСЛАВ: В каком-то смысле мне вдвое труднее, потому что проживаю еще и разлуку с сыном. Но я сам настоял, чтобы Анна уехала в Польшу. Да и сейчас стараюсь сделать все, чтобы не рисковать с их возвращением, а она все рвется домой.

АННА: Меня больше всего огорчает то, что ребенок не видит папу, не получает его заботу и любовь. Дома у нас была очень теплая атмосфера. Скучаю по нашим неспешным завтракам вместе, по тому, как Ярослав играет сыну на гитаре или читает ему Пиноккио на итальянском. Наш дом всегда был наполнен музыкой, часто играл проигрыватель. Не хватает всего этого. Но Ярослав умеет утешать, определять оптимистическое будущее.

ЯРОСЛАВ: За этот год наши отношения потеряли привычную динамику, которая была до войны. Теперь они нуждаются в постоянном стимулировании, нужно постоянно поддерживать оптимизм друг в друге относительно будущего. Но, к счастью, нам это удается.

АННА: Когда утром сын просыпается, первое, что он говорит: "Папа, папа". Потом пожимает плечами и говорит грустно: "Нет папы". В течение дня это повторяется десятки раз. Он кладет на стол дополнительную ложку для папы, чистит зубы и показывает жестами, что папа тоже чистит зубы. Говорят, что дети в этом возрасте легко адаптируются, ничего не понимают. В нашем случае это неправда. Сын сложно переживает разлуку с папой.

На ночь вместо сказки или во время прогулок я рассказываю ему о разных приключениях, которые нас будут ждать, когда мы снова будем жить вместе с папой. Также всегда прикладываю его ручку к сердцу и говорю: "Слышишь, как сердце стучит? Это папа о тебе думает".

ЯРОСЛАВ: Для меня труднее всего — не иметь возможности помочь любимой с сыном, когда вижу, что она уже нуждается в помощи по-настоящему. Также я очень скучаю по обычной утренней рутине. Хочется как раньше: проснуться, включить музыку, сделать завтрак, увидеть, как все просыпаются по очереди, приплясывают, едят, собираются.

АННА: Как только уехала, я постоянно говорила Ярославу, что максимум через две недели я с ребенком вернусь домой. Только это растянулось почти на год. Но сейчас я стараюсь создать атмосферу, будто Ярослав живет с нами. Когда он в последний раз был в командировке, оставил на балконе пепельницу полную сигарет, я до сих пор их не выбрасываю, будто действительно он просто уехал в офис и скоро вернется. Вечером мы с сыном включаем плейлист, который составил Ярослав. В нем много наших "общих" песен.

ЯРОСЛАВ: В нашем с Анной случае разлуки помогают пережить дела. Мы оба с головой в работе, каждый в своей сфере. Я работаю как продюсер в Украине и Европе, стараюсь направить домой как можно больше денег в творческие индустрии. Анна на польском общественном вещателе делает тревел-программу об украинской культуре в Европе. А еще я по выходным строю домик в лесу, где летом планируем отдыхать семьей. Если все будет спокойно.

АННА: Женщинам и девушкам, которые сейчас за границей я бы советовала приезжать в Украину хотя бы на день-два. Конечно, если есть такая возможность. Но даже на расстоянии любимому человеку можно сделать приятно. К примеру, Ярослав иногда заказывает доставку цветов или передает милые записки.

ЯРОСЛАВ: У меня совет прост — больше секстинга [отправка интимных сообщений или фото. — Ред.]. А разные приложения в этом духе еще сильнее поддерживают огонь.

Инна и Дмитрий, (Детройт – Винница)

Женаты: с 2016 года

Как давно не виделись: 7 месяцев

ИННА: Я уехала из Украины вместе с дочерью 1 июля 2022 года. Отправилась в Соединенные Штаты, в Детройт. Уговорили мама и сестра, они там почти с первых дней войны и очень беспокоились о нас. Решение об отъезде далось нам с мужем очень тяжело. Но мы посовещались и пришли к этому решению вместе. 30 июня у меня день рождения – я отпраздновала его рядом с любимым, а 1 июля уже села в поезд в Польшу.

ДМИТРИЙ: Инна до последнего колебалась, стоит ли ехать. Но я убедил ее, потому что так лучше и для нее, и для дочери, и для меня тоже. Я провел ее с ребенком на вокзал, обнял, поцеловал и усадил в вагон. Уже когда поезд тронулся, я не сдерживал слез. Но потом взял себя в руки, собрался и сказал себе: "Я все выдержу ради семьи". Главное – теперь с ними все будет хорошо.

ИННА: На перроне в Виннице плакали все провожавшие любимых. И я не исключение. Как ни пыталась сдержать слезы, но не получалось. Отпустила Диму из объятий и пошла плакать дальше в вагоне.

ДМИТРИЙ: Прощаться было сложно. Но нам не привыкать. Мы уже знаем, что такое отношения на расстоянии. Мы с Инной познакомились еще в 2013 году, когда я жил в Луганске и даже не догадывался, что она станет моей женой.

ИННА: Познакомились случайно, в интернете. На то время я была замужем, поэтому даже не задумывалась о чем-то большем, кроме общения онлайн. Мы просто общались, без фото и ничего личного.

ДМИТРИЙ: В 2014 году россия захватила Луганск, но я остался в городе. Несколько месяцев жили без света, связи и Интернета. Когда все восстановили, я затруднялся, стоит ли писать Инне снова. Но все таки отправил сообщение, и она ответила.

ИННА: Я была очень счастлива, когда он написал. В 2016 году, после того как я официально развелась с первым мужем, Дима приехал в Винницу, и мы впервые увиделись. Так и завязалось.

ДМИТРИЙ: Мы некоторое время приезжали друг к другу и переписывались. В 2016 году поженились, а в 2018-м я окончательно переехал к жене в Винницу.

ИННА: Когда я только прибыла в США, общались постоянно — и переписывались, и созванивались. В первые дни очень скучали. Пытались не говорить о плохом, только о чем-то приятном, о мечтах. Сложностей как таковых не было. Мы всегда поддерживаем друг друга и относимся к пониманию. Сейчас мы общаемся каждый день. Иногда и несколько раз в день. Конечно, разница во времени вносит свои коррективы, но всегда находим время для разговоров.

ДМИТРИЙ: Каждый день пишу ей, отправляю фото, пожелания. Да, у нас значительная разница во времени, но я на это не обращаю внимания. Если сейчас, в этот момент, хочется написать, то беру телефон и пишу. Или отправляю фото или картинку с приятным пожеланием. Я знаю, что она получит это сообщение, улыбнется и скажет мысленно: "Я тебя люблю".

ИННА: Каждое утро Дима присылает фото с чашечкой кофе и желает доброе утро. Приятно проснуться, убедиться, что все в порядке и отослать в ответ, хоть и виртуальные, поцелуи. Каждый раз перед сном обязательно пишем: "Люблю, целую, скучаю".

ДМИТРИЙ: Мне не хватает наших вечерних посиделок за ужином, когда мы рассказываем, какой у кого был интересный день. За ужином мы любили обсудить и спланировать свои действия. Бывает, я звоню Инне по видео и спрашиваю: "Дорогая, а где лежит моя…" и что-то придумываю, что мне вроде бы нужно, что я не могу найти. У нас происходит некий "семейный" диалог. И тогда я чувствую, что жена рядом, а она — что мне нужна. В такие моменты, кажется, никакой разлуки и нет.

ИННА: Из-за расстояния сложно. Но я чувствую, что оно только закаляет нас. Мы не виделись уже более 7 месяцев, но наши отношения стали крепче за это время. У нас она была и раньше, но теперь нежности стало еще больше.

ДМИТРИЙ: Главный принцип отношений на расстоянии — это доверие, без него все попытки сохранить любовь не будут иметь смысла. Ревность — для слабых, у которых слишком низкая самооценка. Я уверен в себе и в своей жене. Не вижу препятствий, которые могут сломить нас. Мы уже пережили столько всего, что расстояние нас не пугает.

ИННА: Каждый на своем месте чем-то занимается, а не просто унывает и страдает. Я сейчас начала обучение – изучаю в местном колледже иностранные языки, подрабатываю, провожу время с дочерью. Если не занимаюсь домашними делами, то практикую вождение.

ДМИТРИЙ: Я бы дал один совет мужчинам. Общение на расстоянии не должно отличаться от того, когда вы вместе. Рассказывайте о мелочах, забавных историях, говорите об общих знакомых. Хотя бы раз в день общайтесь с женой, а еще лучше вечером и утром. Говорите ей чаще, чем обычно, что любите, скучаете и ждете ее. Отношения на расстоянии строятся на доверии. Если вы далеко друг от друга, забудьте о ревности. Доверяйте.

ИННА: Парам, проживающим в разлуке, советую верить в свои чувства. Несмотря ни на что, в любом возрасте, нужно любить. Любовь — это как воздух, ее не бывает слишком много. А особенно в период разлуки. Оно дает нам силы и желание жить, вдохновляет на разные безумные поступки. Расстояние – испытание для каждой любящей пары, но там, где есть любовь, нет расстояния.